– Каково, когда тебя насилуют? – пошутил Джон. Маффин хранила молчание, но он чувствовал, что она близка к оргазму, и заработал энергичнее.
– Ты и вправду свинья, – уже потом пожаловалась Маффин.
– Что случилось с тобой? Ты же любила это.
– Я не хотела сейчас.
– Да, не хотела, но получила, и тебе понравилось.
– Никому не говори об этом.
– Кому я должен сказать? Королеве?
– Я хочу спать.
– Я тебе не мешаю, – Джон покачал головой. Временами Маффин бывает такой симпампушкой.
Джексон, Лори и Малыш Марти в гостиницу ехали вместе. Когда добрались, Джексон сказал Марти:
– У меня для тебя сюрприз.
– Спасибо, а какой?
– Отправляйся к себе в номер и жди. Когда я постучу три раза, впусти меня.
Джексон зашелся в смехе и заговорщески подмигнул Лори.
– Помяни мое слово, малыш, это будет нечто такое, от чего ты просто опупеешь. Поверь на слово старому дяденьке Джексону.
– Я люблю сюрпризы. – заметил Марти. – Когда я был маленьким, папа однажды сделал мне сюрприз – подарил пианино. Это было, конечно, до того, как он умер.
Джексон пьяно рассмеялся.
– А сейчас не пианино будет, но скажу тебе, что у этого сюрприза тоже есть ножки – да, да, малыш. Ножки! Тебе нравится шоколадное мороженое, сынок?
– Ты же знаешь, что нравится, Джексон. Только я не должен его есть из-за прыщей.
Джексон согнулся от смеха.
– От этого блюда все прыщи твои сойдут. Он обнял Лори.
– Так, девонька? Я прав?
– Конечно, ты прав, – захихикала Лори.
Марти отправился к себе в номер, стянул атласный костюм и надел халат. Он думал, что сюрприз Джексона будет связан с едой. Он бы все сейчас отдал за мороженое – с бананами и взбитыми сливками или же шоколадное. Интересно, Маффин нравятся такие вещи? Он надеялся, что ей нравятся, потому что когда они поженятся, вместо обычной еды они ударят по мороженому. И никто их не остановит. Джексон уже не сможет, когда они поженятся, ходить и говорить, что он должен делать.
В дверь трижды и очень отчетливо постучали, и Марти пошел открывать.
В коридоре стояла Лори, совершенно голая, если не считать того, что на груди у нее написано было красной губной помадой «Подарок от Джексона».
– Боже! – воскликнул Марта чуть надломившимся и испуганным голосом.
– Нет, это всего-навсего малышка Лори, – и она захихикала и проскочила в номер. – Иди сюда, сладкий мой, и я научу тебя, как быть звездой.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Клео никогда не бывала в доме в Хэмстеде, где жила Доминик, но шофер Шепа знал, как туда ехать, и потому добирались они недолго.
Это был хорошенький дом с короткой подъездной аллеей и с аккуратными цветниками. У подъезда стояли две машины, у входной двери – пустая детская коляска.
– Пожалуйста, подождите меня, – попросила Клео шофера. – Я ненадолго.
Она еще не решила что сказать Доминик. Может, она объяснит насчет жены Шепа, или, может, убедит Доминик, какое никчемное это существо – Шеп. Если Доминик вновь примется ее оскорблять, она это просто проигнорирует. Дружили они уже давно, а Доминик и в самом деле приходится сейчас очень трудно. Погруженная в собственные мысли, она позвонила в дверь.
Дверь открыл Дайан. Ей и в голову не пришло, что он может быть дома. Он был расстроен. У него был заплаканный вид. Он уставился на Клео, словно не признал ее.
– Я Клео. Клео Джеймс, подруга Доминик. Мы познакомились на днях, вспоминаете?
– Да, – наконец, ответил он, – вспоминаю. Испытывая неловкость, Клео стояла в дверях, ожидая, когда он пригласит ее в дом, но он даже не пошевелился, даже жестом не пригласил, а просто стоял с какой-то полной отрешенностью.
– Я могу войти? – спросила Клео.
– Откуда я знаю? – сам задал вопрос Дайан. – Она сказала тебе?
Он внезапно стал всхлипывать, закрыв лицо руками.
– Простите меня, – заикаясь, проговорила Клео, – я не знаю, что происходит. Что-нибудь случилось? Доминик дома?
