— Я вижу это в ваших глазах. Керри нервно вздохнула.
— Странная ситуация, — проговорила она с усмешкой.
— Разве?.. — Леон барабанил пальцами по столу. — Вы наверняка верите в судьбу, я не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь, — откликнулась она.
— Так не противьтесь ей.
— А может, наоборот?
— Ведь вам нисколько не интересен мой сын. Почему же вы с ним и здесь?
— Это мое дело. Захотелось — вот и поехала, — уклончиво ответила девушка.
— Но только не из-за Джоэла, — с уверенностью в голосе сказал Леон. — Вы слишком хороши для такого мужчины, как он.
— Не очень-то вы благосклонны по отношению к собственному сыну.
— Он кретин, вы же знаете это не хуже меня.
— Это жестоко.
— А вы полагаете, я сделал свои деньги благодаря тому, что был добреньким?
— Вы все время говорите о деньгах.
— Эта тема представляет интерес для большинства людей. Включая и вас.
— У меня и своих денег хватает, и вам это известно.
— А кто ими распоряжается?
— Мой менеджер.
— Советую поинтересоваться, не надувает ли он вас.
Марика перегнулась через стол.
— О чем это вы тут беседуете? — спросила она, прилагая все усилия, чтобы ее голос звучал любезно Джоэл, глядя на нее, видел, что женщина вот-вот взорвется от злости.
— Не твоего ума дело, — отшил ее Леон. Лицо Марики застыло, превратившись в маску. Ну что ж, если ей объявляют войну, она готова принять вызов.
С каждой минутой аудитория, собравшаяся, чтобы послушать Криса Финикса, становилась все более звездной. Вот появилась Гвинет Пэлтроу, вот — Джордж Клуни, двое братьев из клана Болдуинов, Эл Кинг, Глория Эстефан, непревзойденная Вупи Голдберг. В эти дни в город съехалось множество знаменитостей, чтобы присутствовать на грандиозном боксерском поединке, а сейчас они стекались в этот зал, занимая лучшие столики и становясь центром всеобщего внимания.
— Мечта любого репортера, пишущего о шоу-бизнесе, — с горькой интонацией произнесла Натали. — Когда я делаю с ними интервью, они клянутся в вечной любви, а потом не узнают при встрече. Они даже не вспомнят, как называется моя передача: «Шоу-бизнес сегодня», «Час звезды» или «Взгляд». Действительно, зачем им это нужно? Ох уж эти знаменитости!
— А почему тебя это так расстраивает? — спросила Мэдисон. — Ты что, ожидала чего-то другого?
Натали пожала плечами.
— Сама не знаю. Просто меня это бесит. Звезды не считают нужным общаться с нами на равных. Мы — рабочие лошади, которые должны работать ради того, чтобы приумножать их славу.
— По-моему, это не самая главная наша проблема. Сейчас нас должно волновать другое: как утихомирить Джеми и не допустить ее до Криса Финикса.
Джеми отошла в дамскую комнату, и Мэдисон хотела немедленно выработать какой-нибудь план, чтобы уберечь ее от неприятностей, к которым Джеми неслась на всех скоростях. Проблема состояла в том, что Натали вместо того, чтобы помочь ей, была погружена в невеселые мысли о неблагодарности звезд. Но в сложившейся ситуации Мэдисон было совершенно все равно, мерзавцы они или нет.
Возвращаясь в зал, Джеми внезапно наткнулась на Антонио Лопеса и его свиту.
— Мамма миа! — воскликнул Антонио, обнажив золотые зубы. — Да ты просто красавица, детка!
Джеми понятия не имела, кто перед ней. А если бы и узнала, то на нее это не произвело ни малейшего впечатления, поскольку она уже целиком настроилась на Криса Финикса и сбить ее с этого пути не смог бы никто.
— Ну как, красотуля, не желаешь украсить своей персоной столик будущего чемпиона? — спросил Антонио, поцокав языком.
— Вряд ли, — ответила Джеми, смерив собеседника высокомерным взглядом. Ей не терпелось выпить еще один мартини, и она поспешила вернуться к своему столику, возле которого уже стоял Джоэл с глупейшей улыбкой на физиономии — Клянусь богом, я никогда еще не видел столько красивых женщин за одним столом, — проговорил он. — А Мэдисон — украшение этой коллекции.
Мэдисон издала тяжелый вздох. Ну что с ним делать? И что он к ней привязался! Неужели не понимает, что он ей не нравится?
— Здравствуйте, Джоэл, — устало ответила она.
— Вместо того чтобы сидеть тут втроем и грустить, пересаживайтесь за наш столик.
— Спасибо за приглашение, но это ни к чему. С чего это вы взяли, что мы грустим?! — сказала Мэдисон. — К нам с минуты на минуту должны подойти наши друзья.
— Я ведь тебе уже говорил, детка, что ты выглядишь на миллион долларов?
— Да, Джоэл, и не надо больше это повторять.
— Так я же говорю тебе приятные вещи, разве не так?
— Говорить в таком тоне с малознакомой женщиной просто невежливо. Разве вам понравилось бы, если бы я таким образом обращалась к вам?
— Давай попробуем, — заржал он, — и увидишь, как мне это понравится!
— Ладно, милый, — заговорила Мэдисон нарочито хриплым голосом, вытаращив глаза и устремив их на ширинку Джоэла, — ты, я вижу, горячий перчик!
Потрясенный этой выходкой, он отступил назад.
— Эй, послушай, — заговорил он, — разве я сказал что-то такое, на что мог бы обидеться нормальный человек? Натали расхохоталась.
— Не обращай внимания, милашка, — успокоила она Джоэла. — Мэдисон у нас чокнутая, пора бы это знать.
Джоэл переключился на Джеми.
— А где же ваш муж? — спросил он, наклоняясь к ней и заглядывая в глубокий вырез ее платья. — Он, должно быть, смелый парень, коли отпускает такую красотку в свободное плаванье без всякого присмотра. Это опасно, детка!
— Питер в Нью-Йорке, — ответила Джеми. — Там ему самое место.
— Какие-то проблемы, а?
— Никаких, — поспешно вмешалась Мэдисон. — И вообще, Джоэл, отправляйтесь-ка вы за свой столик.
— Почему ты так враждебна ко мне? — надулся Джоэл. — Может, потому, что я тебе нравлюсь и ты просто не хочешь в этом признаться?
— Вот-вот, именно поэтому, — насмешливо согласилась Мэдисон. — Дело в том, что на вас — слишком сексуальные брюки. Глядя на них, я так завожусь, что перестаю что-либо соображать. Впрочем, так для тебя даже лучше.
Марика поменялась местами с женой менеджера и оказалась рядом с Леоном. Однако он был поглощен разговором с Керри и не замечал ее до тех пор, пока Марика не положила на его плечо свою руку, похожую на лапу хищной птицы. Он повернулся, чтобы что-то сказать, но не успел произнести ни слова. Она наклонилась к его уху и яростно зашептала:
— Помнишь ту потаскуху в Сайгоне? Помнишь, что ты с ней сделал, Леон?
— О чем это ты говоришь? — ошарашенно спросил он.
— Напряги память, Леон. Ты вспомнишь, я уверена.
— Это было много лет назад, — рассерженно пробормотал он.
— Возможно, но у меня остались фотографии, — торжествующе сообщила Марика. — На добрую старую память. Они хранятся в очень надежном месте.
— Зачем ты мне все это сейчас говоришь? — Леон был в бешенстве.
