– Загляни в» Желтые страницы «. Я бы рекомендовал тебе» Уильяма Морриса «, но ты, конечно, можешь…
– А кто такой этот Уильям Моррис?
Секретарь всплеснул руками.
– Да ты совсем еще зеленая! – воскликнул он. —» Уильям Моррис»– это одно из самых крупных актерских агентств. Ты что, совсем ничего не знаешь ?
– Боюсь, что ничего.
– Тогда самое лучшее для тебя – это вернуться к мужу и дать ему хорошего пинка за то, что он послал тебя сюда.
– К сожалению, я не могу этого сделать.
– Почему?
– Потому что мой муж умер.
– О господи, вот так история! – воскликнул молодой человек. – Пожалуйста, Лара-Энн, делай что хочешь, но только не заставляй меня жалеть тебя! Мне и так несладко, потому что приходится делать эту поганую работу. Меня взяли сюда только потому, что уверены – я не стану вязаться с девочками. Женщины не в моем вкусе, если ты понимаешь, что я хочу сказать.
– Вы… гей?
– Нет, Лара-Энн, я – лесбиянка.
Так началась их дружба. Через два дня Лара уже переехала от доктора к Томми – так звали молодого человека, – который жил в крошечной квартирке над одним из ресторанов на бульваре Сансет.
Томми стал для Лары отцом, матерью и старшим братом. Он учил и защищал ее, он отправил Лару в актерскую школу и нашел ей подходящего агента, он кормил и одевал ее, давал ей дельные советы и вместе с ней ждал ее первого успеха.
В благодарность за это Лара ухаживала за ним, когда он заболел СПИДом, и горько рыдала на похоронах, когда десять месяцев спустя Томми не стало.
Через неделю после похорон она получила первую большую роль в кино, которая сделала ее звездой.
Лара глубоко вздохнула и смахнула слезы, которые невольно набегали ей на глаза каждый раз, когда она вспоминала Томми.
Им было очень хорошо вдвоем, и Лара часто думала, как же все-таки жестока и несправедлива жизнь. Но, как бы там ни было, смерть Томми заставила ее еще больше сосредоточиться на том, чтобы добиться успеха. Он не только утешил и отогрел ее; несмотря на свою молодость, Томми очень хорошо знал нравы и обычаи Голливуда – он и научил Лару, как правильно вести себя среди этих людей. И она хорошо усвоила его уроки и всегда неукоснительно следовала его главному совету – никогда не мириться с нечистоплотностью и двуличием.
Она очень хорошо помнила тот день, когда она ушла от Ричарда – день, когда она поймала его с поличным. Лара своими глазами видела, как хорошенькая гримерша делает ему минет, и не стала мириться с этим. Напрасно Ричард надеялся, что ему удастся уговорить ее остаться. Она знала, что должна уйти.
Да, Ричард умел быть обаятельным. В этом отношении у них с Джоуи было очень много общего. Оба обладали той притягательной мужественностью, которая делала их неотразимыми для большинства женщин. Но именно для большинства, но не для всех.
И Лара знала, что сумеет устоять, если это будет необходимо.
Она любила Джоуи, но не могла жить с человеком, который обманул ее. Джоуи использовал ее. Он придумал помолвку с Филиппой, и она тут же попалась, как рыба на крючок. Боже! Что он о ней подумал? Должно быть, он решил, что она просто дурочка, маленькая, глупая звездочка, которой так не хватает сильного мужского плеча. Вернее, не плеча, а кое-чего другого. Что ж, он был рад предложить ей свои услуги, но как он, должно быть, потешался за ее спиной! Слава богу, она узнала обо всем до того, как они с Джоуи поженились. Какую ужасную ошибку она могла бы совершить!
«А с другой стороны, – с тоской подумала Лара, – как я буду жить без его сильных рук? Без его объятий, в которых мне было так хорошо и спокойно? Без его настойчивых губ, которые дарили мне такое наслаждение?»
Неужели он только и делал, что лгал ей? Раньше этот вопрос просто не мог у нее возникнуть, но теперь – совсем другое дело.
И Лара вдруг поймала себя на том, что отчаянно желает одного – убедиться в том, что Джоуи не был к ней совершенно равнодушен.
«Нужно выслушать и другую сторону», – подумала она, но сразу же отказалась от этой мысли. Что толку? Он выкрутится.
Он скажет ей какую-то сладкую ложь, и она поверит ему, как когда-то чуть не поверила Ричарду.
Потому что ей хочется верить ему.
Нет, решила Лара, это не годится. Она не должна допустить этой ошибки.
Когда Кэсси приехала на площадку, Лара была одета и полностью готова ехать. Она благополучно доиграла последнюю сцену и даже обещала актерам и техникам, что обязательно будет на вечеринке. Она даже ничего не сказала Никки – единственному человеку, с которым, несмотря ни на что, она могла бы поделиться своей бедой.
– Я приехала на своей машине, – доложила Кэсси, обмахиваясь бумажным веером. Щеки ее раскраснелись, а лоб блестел от испарины. – Я подумала, что, если бы мы поехали на лимузине, нас легко было бы выследить.
– Молодец, Кэсси, – ответила Лара, пряча свои золотистые волосы под синей бейсболкой и надевая
