– Это ты – Тина? – спросила она.
– Д-да… А что?
– Где Саммер?
– Саммер? Ее здесь нет. – Тина сделала невинные глаза.
– Лжешь! – рявкнула Никки. – Я видела, как вы с ней вошли сюда.
И, прежде чем кто-либо успел ей помешать, она бросилась к двери спальни и рывком отворила ее.
Саммер выронила сигарету и вскочила.
– Ой! – воскликнула она. – Что ты здесь делаешь, мама?
– Мама?.. – переспросил Норман Бартон, переводя взгляд с Никки на Саммер и обратно. – Мама?!..
– Мы немедленно едем домой, Саммер, – сказала Никки, из последних сил стараясь сохранить спокойствие, хотя с каждой секундой ее мужество стремительно убывало. Ее дочь, похоже, чувствовала себя вполне свободно в номере этого идиота-актера. – Немедленно, – повторила она как можно строже.
Саммер неохотно двинулась к двери. По выражению лица Никки она поняла, что сейчас надо подчиниться.
– Я… я не знаю, что тебе сказать, мама, – пробормотала она.
– Думаю, ты, как всегда, что-нибудь придумаешь, – отрезала Никки. – Кстати, твой отец тоже здесь.
Саммер остановилась так резко, словно налетела на невидимое препятствие.
– О нет! – взвизгнула она. – Я никуда с ним не поеду, никуда! Нет, мамочка, не отправляй меня к нему, пожалуйста!
– Почему же? – ледяным тоном осведомилась Никки.
– Пусть уйдет, иначе я никуда не пойду. Лучше я останусь здесь!
Никки нахмурилась.
– Ты соображаешь, что ты говоришь, Саммер?
– Пожалуйста, мам, не сейчас, – торопливо пробормотала Саммер. – Я все тебе объясню, только потом, когда никого не будет…
В спальню вошел Шелдон.
– Саммер, – строго сказал он. – Как ты себя ведешь?, – Что, черт побери, здесь происходит!? – завопил, приходя – в себя, Норман Бартон. – Кто вы такие?! Клуни, гони их к чертовой матери! А если не уйдут, позови управляющего.
Менеджер поспешно протиснулся в спальню кинозвезды и, на ходу бормоча извинения, попросил посторонних немедленно покинуть номер господина Бартона. Когда все четверо, включая Тину, оказались в коридоре, Клуни с грохотом захлопнула за ними дверь. Сам менеджер остался внутри, чтобы объясняться с рассерженным постояльцем.
К этому времени Саммер уже рыдала в голос, ее узкие плечи жалко вздрагивали.
– Что это с ней? – подозрительно спросил Шелдон. – Может быть, она под наркотиками?
– Наркотики тут ни при чем, ты, грязный извращенец! – набросилась на него Тина. – Просто Саммер боится тебя!
Шелдон побледнел.
– Попридержите язык; молодая леди! – прошипел он.
– А ты попридержи свой член, развратный старикашка! – парировала Тина.
– Может быть, кто-нибудь объяснит мне, в чем дело? – взмолилась Никки, прижимая Саммер к себе.
– Я уверена, что Саммер вам ничего не рассказывала, – горячо начала Тина. – Тогда скажу я. Вы должны знать!
– Что – знать?!
– Ее папашка – ваш бывший муженек – спит с Саммер.
Она не сказала мне, как долго это продолжается, но, похоже, с тех самых пор, как вы развелись. Он проделывал с ней все грязные штучки, на которые только способен развратный педофил, – это я вам говорю. Почему, вы думаете, Саммер сбежала от него? Да потому, что этот козел опять к ней полез! А вы сидите здесь и ни черта не делаете!
Никки неожиданно почувствовала внутри странную пустоту.
Она повернулась к Шелдону; он был бледен и смотрел в пол.
– Это правда, Шелдон? – спросила она, непроизвольно повышая голос.
– Эта мерзавка сама не знает, что говорит! – воскликнул он.
Никки отстранила от себя Саммер и посмотрела ей в глаза.
– Это правда, Саммер?
Саммер кивнула и, шмыгнув носом, снова уткнулась лицом в грудь матери.
