поскольку каждый раз, когда она бывала рассержена или возбуждена, в ее речи прорывался сильный бруклинский акцент.
Впоследствии я убедился, что не ошибся, – Эвис и вправду была чистокровной американкой. В Англии она жила всего два года; ее увез туда какой-то профессиональный игрок, которого она подцепила в одном нью-йоркском баре.
Но главное заключалось в том, что Эвис с самого начала положила на меня глаз, поэтому, когда я приехал к ней и сказал, что мне временно негде жить, она тут же предложила мне переночевать у нее в гостиной на кушетке.
Дальше все пошло, как я и предполагал. Многострадальная кушетка превратилась в ложе греховной любви. Кажется, я уже писал, что если я очень захочу, то смогу получить любую женщину. Наверное, любую.
К сожалению, старушка Эвис не шла ни в какое сравнение с Лулу, у которой было тугое, гибкое тело профессиональной стриптизерши и торчащие вперед грудки. Эвис была крупной, рыхлой бабой с отвислыми грудями и дряблыми бедрами, которая привлекала меня как морковь кота, однако благодаря ей я узнал кое- что важное. Оказывается, мой папаша был прав: спать с женщиной, на которую давно никто не обращает внимания – вещь совершенно особая.
Она была благодарна мне. Так благодарна, что я мог получить от нее абсолютно все, что бы я ни захотел. И я получил все, и даже немножечко больше.
Это был единственный раз, когда я вспомнил про своего отца.
Мне было совершенно наплевать, где он и что с ним. Для меня он просто перестал существовать. Передо мной была вся жизнь, и я не собирался оглядываться на прошлое.
Как и Лулу, Эвис даже не подозревала, что мне всего шестнадцать. Я сказал ей, что мне уже исполнилось двадцать, и она поверила. Впрочем, не так уж ее это и волновало.
Для посторонних я был ее ассистентом. Эвис действительно давала мне кое-какие мелкие поручения по дому – у нее был большой, но ветхий особнячок, – но это случалось не слишком часто.
От нее же я получал по полсотни долларов в неделю на карманные расходы, и за эти деньги я должен был иметь ее, когда она захочет.
К сожалению, Эвис хотелось этого каждую ночь, а я был не расположен вести с нею регулярную половую жизнь.
В конце концов я нашел компромисс, который устроил нас обоих. Я сказал Эвис, что безумно люблю минет, и она с радостью за это ухватилась. С тех поря просто ложился на спину, и, пока Эвис, стоя надо мной на четвереньках, старалась изо всех сил, вспоминал самые эротические голливудские фильмы. Не так уж важно, как выглядит баба, покуда она сосет изобретательно и с энтузиазмом.
Что еще меня привлекало – это то, что теперь я мог каждый день учиться актерскому мастерству. Кроме того, в ее классе были не только ученики, но и ученицы – горяченькие штучки, которые регулярно менялись, так что не воспользоваться ситуацией было бы попросту грешно.
Эвис была моим хлебом насущным. Девочки из ее класса были десертом.
О, разумеется, я принял все меры, чтобы Эвис ни о чем не узнала, чтобы она даже не заподозрила… Мне хватило ума понять, что вряд ли она посмотрит сквозь пальцы на мои похождения.
Все шло гладко, но только до тех пор, пока из Калифорнии не вернулась Бетти, дочь Эвис, которая гостила там у своего отца.
Эвис с мужем давно развелась. К этому времени мне уже исполнилось семнадцать, и я чувствовал себя довольно уверенно в своем новом амплуа, поэтому, когда она появилась в доме моей престарелой любовницы, я не предвидел никаких проблем.
Бетти было столько же лет, сколько и мне, однако, когда она обнаружила меня под крылышком у своей мамаши, ей это здорово не понравилось. В первую же ночь после ее приезда я слышал, как она ругается с Эвис.
– Что ты делаешь? – кричала она. – Это извращение! Он же годится тебе в сыновья!
Эвис очень не любила ссоры и конфликты, что, кстати, было одной из причин, по которой она рассталась с мужем.
– Это моя жизнь, – сказала она. – Ином очень хорошо вдвоем.
– Зато мне это не нравится! – завопила Бетти. – И я не останусь в твоем доме, пока здесь живет этот придурок!
Бетти и я люто ненавидели друг друга на протяжении почти трех недель. В начале четвертой недели я устроил ей фантастический сеанс секса на мамашиной постели, однако после этого ситуация осложнилась еще больше.
Бетти была скверной девчонкой – из тех, к которым меня всегда тянуло. Она презирала мать и не могла поверить, что я сплю с ней. «Как ты можешь заниматься этим с моей старухой ? – дразнила она меня. – Может быть, ты животное, а не человек?»
Мне очень не понравилось, что она держит меня не то за обезьяну, не то за растение, но я промолчал.
Однажды вечером она пришла ко мне и изложила свой план.
– Я знаю, где мать хранит свои драгоценности, – сказала она. – Давай возьмем их и дернет отсюда. В первое время можно остановиться у моего папаши и его любовницы в Лос-Анджелесе, а там будет видно.
– Ты предлагаешь обокрасть ее ? – тупо переспросил я.
– Нет, мы спросим у нее разрешения, – ядовито ответила Бетти. – Ты что, парень, совсем сбрендил ?
Я колебался. Эвис была добра ко мне, но', в конце концов, я тоже доставил ей у довольствие. Кроме
