Откровенно говоря, я рассердился на нее за то, что она так несерьезно отнеслась к моей мечте. Тем же вечером в актерском классе я разыграл с Марджи одну сценку и сорвал аплодисменты.
Хлопали не только студенты, но и преподаватели.
Потом мой преподаватель, пожилой актер с гривой длинных седых волос и желтой, морщинистой кожей, отвел меня в сторонку.
– Тебе пора обзаводиться агентом, парень, – сказал он. – Ты готов. Больше мы при всем желании не сможем тебе дать.
Это были первые слова одобрения в моей жизни. К тому же я знал, что старик говорит искренне – с нами, учениками, он всегда был откровенен и прям, порой даже чересчур. И вот теперь он сказал мне, что я могу играть профессионально. И, черт меня возьми, я действительно мог!
Мне надо было принимать решение – важное решение, но я почти не колебался. Я готов был бросить все второстепенное и сосредоточиться на главном, но для этого нужны были деньги, много денег.
К этому времени у меня уже был небольшой счет в банке; кроме того, я снял депозитную ячейку, в которой хранилось несколько тысяч наличными, но этого было недостаточно.
В конце концов я решил, что еще шесть месяцев буду обслуживать женщин, откладывая каждый доллар. Потом я поставлю на этом бизнесе жирный крест и заживу нормальной жизнью. Может быть, я даже женюсь на Марджи, куплю маленький домик в Вэли, заведу ребятишек…
Для начала я попытался расспросить Элли об агентах, но она велела мне убрать язык, достать член и заняться своим делом.
Видно, в глубине души она презирала меня. А может, и себя тоже.
Как бы там ни было, ее грубость мне не понравилась. Я даже хотел ей отомстить, но не успел. Однажды вечером, когда я «занимался своим делом», нас застукал Максвелл фон Штойбен.
– Господи Иисусе! – завопил он, когда увидел нас на кровати.
Элли как раз обвивала ногами мою шею, а я балансировал над ней, задрав к потолку голый зад. – Господи Иисусе! И эта шлюха моя жена ?!
– Твоя жена – шлюха ? – закричала Элли, ловко вывернувшись из-под меня. – Да как ты смеешь говорить такое мне? Всем известно, что ты не пропускаешь ни одной юбки!
Пока они так переругивались, я начал потихоньку собирать свою одежду. Не забыл я и пятьсот баксов, которые Элли, как всегда, оставила на тумбочке.
В какой-то момент Максвелл фон Штойбен перестал поливать свою женушку и переключился на меня.
– Кто ты такой?! – заорал он. – Кто ты такой, черт тебя возьми ?
Так я ему и сказал!
– Убирайся из этого города, и чтобы я тебя никогда больше не видел! – пролаял он. Рожа у него при этом сделалась такой красной, что я испугался, как бы старину Макса не хватил удар.
Быстро одевшись, я выскочил за дверь.
Элли обычно звонила мне каждый понедельник и назначала дни встреч, но в следующий понедельник я так и не дождался звонка. Ни одна ее подруга не позвонила мне.
Я понял, что это значит. Элли попалась, и теперь я был меченым. Никто из моих клиенток не хотел больше иметь со мной дел.
Проклятье!..
Немного успокоившись, я решил, что это – знак судьбы. Пора было возвращаться на прямую дорожку.
Сказано – сделано. Я продал мои роскошные костюмы, продал квартиру и нашел местечко подешевле, обменял «Корвет» на демократичную «Тойоту». Мои сбережения позволили мне безбедно прожить несколько месяцев, в течение которых я обивал пороги различных агентств. Кроме того, теперь я мог проводить больше времени с Марджи, которая, впрочем, начинала мне потихоньку надоедать.
В конце концов мне посчастливилось найти агента, которому я понравился так же сильно, как я нравился самому себе. Разумеется, это была еще одна баба, с которой мне приходилось спать, но она, по крайней мере, посылала меня на прослушивания.
Этого мне и надо было. Я даже получил пару крошечных ролей в телевизионных шоу и сумел показать себя с лучшей стороны. Мое имя стало более или менее известным в тех кругах, так что в конце концов меня пригласили попробоваться на роль в настоящем, большом фильме.
В назначенный день я сидел в приемной вместе с семью другими кандидатами и, как и они, дрожал от волнения. Наконец настала моя очередь. Трижды сплюнув через плечо, я вошел в кабинет продюсера, готовый показать все, на что я способен.
За длинным столом сидели пара режиссеров, ассистенты по подбору актеров и – кто бы вы думали?.. Макс фон Штойбен собственной персоной!
Это и называется «не везет».
Наши глаза встретились. В следующую секунду старикашка меня узнал – он вскочил на ноги точно молодой и заорал, как пожарная сирена:
– Вон! – вопил он. – Вон отсюда, гаденыш! С тобой покончено, покончено! Слышишь меня, говнюк, ты никогда не будешь сниматься!
Самое обидное, что его услышали не только в приемной, но и во всем Голливуде. Очень скоро я в этом убедился.
