– Я к ней тоже, – ответила она, усаживаясь в ближайшее кресло.
В гостиной было тепло, хотя и не душно, но окна были раскрыты. Анна, казалось, не замечала жары в отличие от маленькой желтой птички в клетке, которая молча сидела и даже ни разу не чирикнула. Для румынской иммигрантки, возможно нелегальной, Анна, конечно, устроилась хорошо. Так оно и должно было быть: она действовала под опекой Падди Баулера, где ничего не давалось даром.
– Вы не являетесь чьим-то прикрытием, Анна? Ее улыбка угасла, но она не нахмурилась по- настоящему.
– Для гостя, который еще не сообщил о своих намерениях, вы немного забегаете вперед, мистер Геллер.
Она обладала этой странной взвешенной манерой говорить как человек, который изучал английский как второй язык. Я находил в этом своеобразное очарование.
– Вы правы, – сказал я, – это не мое дело, как устроен ваш бизнес. Скажите, вы владеете этим зданием?
Моя дерзость вызвала у нее еще одну широкую улыбку.
– Как было мое понимание, – сказала она, – вы больше не были с полицией...
– Нет, – я пожал плечами. – Но коп из меня не выветривается.
– И также было мое понимание, что вы не были в дружеских отношениях с полицией... Я опять пожал плечами.
– Мы стараемся не вставать друг у друга на пути. У меня остались друзья, которые занимаются карманниками. Невозможно свидетельствовать против копов и при этом нравиться им.
– Даже если офицеры, против которых вы свидетельствуете, виновны?
– Каждый коп, которого я знаю, виновен. Но представьте, что полиция – это букет лилий, а все, что я сделал, так это выдернул пару сорняков... На меня до сих пор смотрят как на доносчика.
Анна криво улыбнулась:
– Мир преступлений, мир закона. Две стороны одной и той же монеты.
– Можно сказать «двуглавая» монета[24].
– Когда мы встречались в последний раз, вы не произвели на меня впечатление философа.
Я покачал головой.
– В последний раз, возможно, я произвел на вас впечатление пьяницы, который хотел привалиться к одной из ваших девушек.
– И, как припоминаю, преуспели в этом.
– Правильно. Именно поэтому я и пришел к вам.
– Не понимаю.
– Вы хорошо знаете Полли Гамильтон?
– Есть какие-то причины, по которым я должна ответить на этот вопрос?
– А есть какие-то причины, по которым не должны?
Она задумалась.
– Я могу оскорбить вас и предложить деньги, Анна, – сказал я, делая вид, что интересуюсь притоном, но я ненавижу давать деньги людям, которые умеют их делать намного лучше, чем я.
– Я не спрашиваю у вас никаких денег, мистер Геллер, – улыбаясь, сказала Анна. – Я спрошу вас,
– Как насчет чего-нибудь холодного, например воды со льдом?
– Прекрасно.
Она встала и вышла из комнаты. Мне показалось, что я услышал за стеной справа какой-то шум. Словно в соседней комнате кто-то находился. В этой квартире, по крайней мере, было шесть или восемь комнат. Судя по звуку, который я услышал, она, наверное, держала постояльцев. А может быть, здесь был кто- нибудь из ее девушек.
Она вернулась с водой со льдом для меня и кофе для себя. Казалось, она совсем не ощущала жары, несмотря на ее почти зимнее облачение.
– Чем объясняется ваш интерес к Полли, мистер Геллер?
– Это связано с работой, которой я сейчас занимаюсь. Ничего криминального, заверяю вас. Полли ни в чем таком не замешана. Ни в чем... незаконном.
– А в чем же?
– Тут замешан... мужчина.
– Я слышала об этом, – сказала она, прихлебывая кофе.
– Анна, Полли замужем?
– Была. За полицейским из Восточного Чикаго.
– Полицейским?
Анна кивнула.
– Она встретилась с ним, когда работала для меня.
– В отеле «Костур»?
Это было место в Гэри, где Анна держала свой бордель. Там, в цокольном этаже, под названием «Бадья крови» находилось имеющее дурную репутацию казино. Стрельба и поножовщина были заурядным делом, хотя известно, что наверху Анна содержала чистый, в полном порядке «дом».
– Да, – призналась Анна, – в «Костуре».
– Но это могло быть уже несколько лет назад. Полли выглядит слишком молоденькой, чтобы работать на вас в «Костуре», ведь это было лет восемь назад?
– Она выглядела тогда еще моложе.
– Готов спорить, что да. Но как может случиться, что девушка знакомится с полицейским в борделе? Теперь Анна улыбнулась
– Ну, а как она может познакомиться с другим полицейским в борделе?
– Извините, сказал глупость. Итак, она вышла замуж за полицейского?
– Да.
– Вы можете его описать?
– Зачем? Мистер Геллер, вы уже переступаете...
– Я прошу вас. Это никому не принесет вреда.
Она вздохнула.
– Он худой высокий мужчина. Каштановые волосы, на макушке плешь. Довольно приятный в общении. Совсем не похож на моего клиента.
Я не принял всерьез утверждение официантки-брюнетки из кафе, что Полли разведена; в конце концов, мой клиент говорил, что его жена работала под девичьей фамилией и – особенно, если она обманывала его и, возможно, даже занималась своим промыслом – ей ни к чему было всем говорить, что она замужем.
Я сделал новую попытку:
– А фамилия ее мужа была не Говард?
– Нет, – ответила Анна. – Кили. Рой Кили.
– И она развелась только несколько месяцев назад?
– Верно.
Мой клиент говорил, что он и Полли женаты больше года...
– Скажите, у нее были какие-то постоянные дружки?
– Да, – сказала Анна, кивнув. – Несколько. Последний называл себя... – тут она сделала паузу, словно то, что я должен был услышать, имело значение. – ...Джимми Лоуренс. Говорил, что работает в торговой палате.
– Очки в золотой оправе, усики, как нарисованные, среднего сложения? Хорошо одевается?
Она снова кивнула, при этом выглядела немного встревоженно.
– Это он.
– А кто был до него?
Она, приложив палец к щеке, размышляла.
– Мне кажется... не уверена, но кажется, это был разъездной торговец.
– Его имя Говард? Джон Говард?
