– Да, вид у меня не самый парадный. Он поправил очки.
– У нас здесь все очень просто.
Нельсон положил себе столько еды, что ее хватило бы на двоих. Он сидел напротив меня рядом со своей пикантной брюнеткой-женой.
– Я слышал, что вы поедете с нами и займете место Кэнди Уолкера, – обратился Нельсон ко мне.
Когда он сказал: «Займете место Кэнди Уолкера», Пола захохотала. Все недоуменно посмотрели на нее. Но, слава Богу, это продолжалось очень недолго.
– Да, – ответил я; – Мне приятно оказаться в такой уважаемой компании.
Нельсон заулыбался. Его усы выглядели ненастоящими. Он походил на подростка, который приклеил несколько волосков себе на верхнюю губу.
– Хорошо, что вы с нами, и еще раз извиняюсь за прием, который я оказал вам вчера. Разговаривая по телефону с Чикаго, я узнал, что вы – настоящий специалист, поэтому со мной у вас все будет о'кей.
– Спасибо, Нельсон.
– Можете называть меня Б. Д. Большой Джордж.
– Конечно, Б. Д., – сказал я. Я брился в комнате Карписа и Долорес, когда туда вошел Карпис, одаривая меня своей ужасной улыбочкой.
– Вы забыли это, – сказал он, протягивая мои очки. Я положил их на столик вчера, когда ложился в постель, и, конечно, забыл надеть сегодня утром.
– Спасибо, – сказал я, продолжая бриться.
– Я вижу, что в них обычные простые стекла, – сказал Карпис.
Я подумал, хватит ли у меня смелости убить этого ублюдка прямо сейчас.
– В моих тоже, – продолжал он, постукав по своей проволочной оправе.
– Шутите? – сказал я, продолжая бриться.
– В наших делах следует как можно чаще менять свою внешность. Я все время стараюсь не расставаться с ними, чтобы постепенно привыкнуть к ним.
Глядя в зеркало, я улыбнулся ему.
– До сих пор забываю надевать их. Конечно, помогает пластическая операция, но очки тоже меняют облик. Вы со мной согласны?
– Абсолютно.
Карпис положил мои очки на столик.
– Мы уезжаем сегодня, в разных машинах и через определенные промежутки времени. Я кивнул головой.
– Конечно, не следует ехать всем вместе.
– Необходимо как можно меньше привлекать к себе внимания.
Может, мне повезет, если я посажу с собой Луизу в двухместный «Аубурн». Тогда можно было бы удрать из этой компании, пока они ни о чем не догадываются.
– Я... ну как бы это сказать... уже привыкаю к Луизе.
Лицо Карписа снова осветилось страшной улыбкой.
– Вы быстро действуете.
– Она – милая девочка.
– И одинокая. Лоуренс, вы, видимо, очень нравитесь женщинам.
– Стараюсь. Не будете против, если она поедет со мной?
– Отнюдь. Я расскажу вам, как добраться до туристского комплекса.
– Если вы не против, то я возьму «Аубурн».
– Конечно. – Карпис кивнул мне головой и вышел. Я вытер лицо, оставил тазик с мыльной водой на комоде и прошел через коридор в комнату мальчиков. Луизы там не было. Нашел ее в другой комнате, с желтыми обоями и большой двойной кроватью с ярко-желтым покрывалом. Она собирала свои вещи. Луиза глянула на меня через плечо.
– Это была наша с Кэнди комната. Она продолжала собирать вещи...
– С тобой все в порядке, Луиза?
– Все нормально, – грустно ответила она. Но я не был уверен в этом.
Я подошел к ней и коснулся плеча.
– Что такое?
– Я нехорошая. Так всегда говорил отец.
– О чем ты говоришь?
– Мы занимались этим. Ты и я. Мы занимались с вами любовью, но не прошло еще и одного дня со смерти Кэнди. Почему я такая плохая?
– Это – моя вина, я заставил тебя.
Это была неправда, и мы оба знали об этом, но Луизе почему-то стало легче после моих слов. Она повернулась ко мне, обняла и прижалась головой к моей груди.
– Не осуждай меня, – попросила она.
– И не собирался этого делать.
– Мне нужно было, чтобы меня любили, а ты был таким милым. Я хотела тебя.
– Луиза, ты очень красивая, и я никогда не забуду, как мы с тобой занимались любовью под деревьями.
Ей понравилась моя фраза. Она звучала так романтично и трогательно, как в романах из журналов, которые она упаковывала вместе со своей одеждой. Журналы были ее и Мамочки Баркер.
Я ей сказал:
– Ты поедешь в моей машине.
Я решил пока не торопить события и не говорить, что ей придется удрать от своих друзей-бандитов и вернуться домой к папочке. Еще время не пришло.
– Мы едем в туристский лагерь недалеко от Авроры, так?
– Да.
– Там так хорошо, и мы можем жить в одной комнате. Я хотела спросить, ты хочешь этого?
– Очень.
– Передай мне альбом с вырезками, пожалуйста. Он лежит на столике.
Я передал ей толстый, распухший от находящихся в нем вырезок альбом.
– Что там такое? – спросил я ее.
Она положила альбом в чемодан, поверх одежды, раскрыла и показала его мне. Я сразу увидел заголовок: «Убит охранник банка».
– Это вырезки из газет, в которых писали о Кэнди, – ответила девушка. Казалось, она говорила об известном актере. – В некоторых из них я тоже фигурирую.
Я пролистал альбом. Ограбления банков, перестрелки и налеты на заправочную станцию, на ювелирный магазин, похищение Бремера. Я даже нашел там ту вырезку, которую показывал мне ее отец. В этой статье она (неизвестная подружка бандита) была изображена полицейским художником по описанию свидетелей.
Пока я переворачивал страницы, Луиза смотрела на вырезки с довольной улыбкой, полной ностальгии.
– С Кэнди прошел кусочек моей жизни, – сказала она. – Этот кусочек принадлежит ему и мне. Она захлопнула альбом и закрыла чемодан.
– Извините, – заглянул Карпис. – Планы изменились. Вы должны отвезти Мамочку. Она говорит, что вы ее водитель. Не пытайтесь спорить с ней.
Он улыбнулся страшной улыбкой и исчез.
– Полагаю, что увижу тебя позже, – сказал я, – в туристском лагере.
Она обняла меня и подарила поцелуй, длинный, романтический, как в журналах.
А потом я ушел.
Потому что не привык спорить с Мамочкой.
35
Итак, мы с Мамочкой снова ехали вдвоем в «Аубурне» сначала вниз по хайвею 19, потом
