чем Бетти Крекер).
Док Баркер, который почти не принимал участия в разговоре, неожиданно сменил его направление.
– А где наш друг Салливан?
Флойд, с руками, красными от соуса и жирными уже от второй съеденной курицы, взглянул на него и сказал:
– Он сегодня неважно себя чувствует, но на дело пойдет.
Фред Баркер оторвался от своей курицы, ухмыльнулся, сверкнув золотыми зубами.
– Пригрозили?
Флойд улыбнулся.
– Нашли подход.
Док спросил:
– Он готов к делу?
– Конечно, – ответил Флойд.
– Я никогда не работал с этим парнем.
– Я работаю, – сказал Флойд дружелюбно, но довольно твердо.
– Я никогда даже не слышал о нем.
Флойд опустил свою курицу.
– Я никогда не работаю с кем попало. Док.
– А я этого и не говорил, Чок. Нельсон, поедая тушеные бобы, спросил:
– А почему ты не привлек своего приятеля Ричетти? Я думал, что он был твоей правой рукой.
– Он на ремонте. Получил недавно пулю.
– Сожалею, – сказал Нельсон, – полагаю, он скрывается в Куксон-Хилле, да?
Флойд отрицательно покачал головой.
– Мы теперь избегаем эти холмы. После того, как ФБР и полиция штата прочесали это место в минувшем феврале, там больше оставаться нельзя.
Карпис, который разделил половину курицы с Долорес, сказал:
– Я слышал, что в той облаве они зацепили лишь мелкую рыбешку, только дюжину уголовников.
Он коротко хохотнул и добавил:
– Тысяча легавых облазила холмы и собрала только мелочь, которую дают на сдачу. Флойд кивнул.
– И все же при губернаторе, который намерен поддать жару, мы держимся подальше от холмов. Мы укрываемся теперь в другом месте.
– Я полагаю, шайка Ликавели помогает вам? – спросил Док.
– Да, – ответил Флойд, – мы платим им за это.
Док, вздохнув, кивнул.
– Да, настоящая жизнь не дешева, не так ли?
– Жизнь человека дешева, – сказал Флойд, – это проживание становится дорогим.
Луиза, которая оказалась более изысканным едоком, чем Джон Поль Чейз (она была единственным человеком за столом, срезавшим мясо с курицы ножом и вилкой в отличие от остальных, пользовавшихся для этого собственными руками. Должно быть, папочка вколотил в нее какие-то манеры), покончила со своей едой и принялась жаловаться, что ее кусают москиты. Солнце клонилось к закату, и в воздухе появились насекомые.
Флойд встал.
– Прекрасные дамы, вы можете убрать со стола, если вам угодно, и уйти в помещение от мошкары. А нам, мужчинам, еще предстоит поработать.
Карпис вытер свое лицо и руки салфеткой и тоже встал.
– Да, мы должны заняться делом. Пошли в мой домик.
И мужчины отправились в его коттедж.
37
Домик Карписа был похож на наш, только кровати находились у противоположной стены комнаты. Кроме того, в ней было несколько принесенных дополнительно складных стульев. Каждый взял себе стул или присел на край кровати. Я сел в дальнем углу комнаты лицом к Карпису. Он сейчас напоминал школьного учителя, стоял у стены, к которой прикрепил большую самодельную нарисованную пастельными карандашами карту чикагского района Луп.
Последним пришел Флойд со своим похмельным партнером Салливаном на буксире – неприметным парнем в темном костюме, в темных очках, который отсутствовал на обеде. Они уселись возле двери, где я не мог их хорошо видеть.
В комнате, куда набились все эти люди, было душно, большинство курили, хорошо что не сигары. С вечера подул легкий ветерок, проникавший в полуоткрытые окна. Многие были без пиджаков, мой легкий белый костюм скрывал пистолет, спрятанный под мышкой. Если уж я собирался сыграть во «Всемирной серии преступлений», то должен был иметь свою пушку наготове.
Карпис в белой рубашке, застегнутой до самой шеи, и мешковатых коричневых брюках, в очках, стоял у карты со сложенными руками, немного сутулясь.
– Я полагаю, всем известна наша цель.
Нельсон горько хохотнул.
– Мы собираемся сцапать большую фигуру из ФБР. Громкоголосого сукина сына, который, сидя за своим столом, черт бы его побрал, называет нас трусливыми крысами. Мы собираемся сцапать его, вытянуть большие деньги, а потом убить.
– Нет, – сказал Карпис, указав на Нельсона пальцем, словно на мальчишку в своем классе. – Мы
– Почему? – спросил Нельсон.
– Потому что, – пояснил Карпис, – мертвый он причинит нам больше неприятностей. Лучше мы опозорим, унизим этого мерзавца, а затем отпустим, и этим сделаем из него мертвого героя для федов и прессы.
В прокуренной комнате раздался голос Флойда:
– Я согласен. Этот сукин сын любит называть нас «подлыми», «злобными» и «бешеными псами» и тому подобное. Если мы убьем его, то подтвердим его высказывания.
– Дерьма собачьего за него не дам, – спокойно отреагировал Нельсон.
– Это только предоставит министру юстиции, боссу Гувера, больше аргументов против нас, – сказал Флойд. – А потом он просто посадит другого сукина сына в кресло директора ФБР. Так мы ничего не добьемся. Предстоящие дни и так будут достаточно горячими.
Карпис подвел итог.
– Джордж, послушай. Похищение Гувера – это только часть того, что мы должны предпринять, чтобы свести счеты с сукиным сыном. Конечно, нам нужно пригвоздить его к позорному столбу и показать, насколько он глуп. Конечно. Но настоящая цель нашего дела – это захват настолько важной фигуры, чтобы правительство вынуждено было выложить по-настоящему солидные деньги, чтобы заполучить его обратно. А то, что от этого всем федам станет тошно, на это наплевать.
Док Баркер, сидевший рядом со мной, нетерпеливо сказал:
– Бросьте гоняться за собственным хвостом, ребята. Я вообще не уверен, что из этого что-то получится. И буду не уверен до тех пор, пока кто-нибудь не покажет мне, как реально может сработать такая дурацкая затея.
Фред Баркер согласно кивнул.
– Да, да! Я тоже! Карпис продолжал:
– Вот почему мы здесь, Док.
Док сказал:
– Из того, что ты мне рассказывал, я понял, что вы планируете сцапать Гувера прямо на улице, перед собственным зданием офиса федов.
Господи Иисусе...
– Последний раз, когда мы пытались что-то подобное предпринять в Лупе, то, по-моему, еле унесли ноги. Нам чуть было не отстрелили задницы, – напомнил Баркер.
