Букет она бросила на кровать, и он приземлился возле изголовья. Сунув какие-то вещи Никола в сумку, она повернулась к танцовщице — и увидела, что та свалилась на пол, свернувшись в позе эмбриона. Наклонившись, неизвестная энергично ее встряхнула.
— Никола, очнись! Ты же можешь! Ты должна! Ты разве хочешь, чтобы Райан увидел тебя такой?
— Райан? — Веки ее затрепетали, голова приподнялась. — Он здесь?
— Нет, но если хочешь его увидеть, делай что я говорю, Никола. Ты хочешь к Райану?
— Д... да.
— Так докажи это! Встань и оденься.
Танцовщица с трудом поднялась. Ее шатало, но она была в сознании. Сначала она натянула через голову белое атласное платье, потом встала в туфли на шпильках. Когда она оделась, незнакомка взяла ее за руку и вывела в гостиную. Никола заморгала на солнечный свет и подняла к лицу бледную руку. Кожа вокруг глаз у нее набухла, покраснела, и слезы хлынули по щекам. Впервые за много месяцев она увидела солнце.
Неизвестная направила ее в обход тела Обиа и к двери. Если Никола и видела труп своего бывшего сторожа, то никак на это не отреагировала. И не показала никаких эмоций, увидев с полдюжины «звездников», валяющихся на тротуаре и на лестнице.
— Где Райан? — спросила она, оглядываясь по сторонам улицы.
— Ждет тебя в доме одного друга.
— Господи! — прошептал Клауди, увидев Никола.
Шагнув в сторону, он пропустил незнакомку, которая ввела свою подопечную в дом.
— Мама! — завизжал Райан, выбираясь из-под раковины и в буквальном смысле слова прыгая в объятия матери. Никола пошатнулась, но не упала. Она крепко обняла сына, зарывшись лицом в его волосы.
Клауди наклонился к неизвестной и шепнул:
— Вы уверены, что это она и есть?
— Так же уверена, как в том, что стою здесь.
— Что с ней стряслось? У нее такой вид, будто она на десять лет постарела!
Неизвестная закашлялась в кулак и несколько смутилась.
— Это потому, что так оно и есть. Я сделала ошибку, взяв ее с собой, когда перешла в овердрайв. Быстрохождение встряхивает организм Своего, но я даже не думала, что оно может... в общем, от этого стресса она в буквальном смысле старела на год за каждую минуту, что я была в овердрайве. Я бы много чего отдала, чтобы это исправить, но ничего здесь сделать нельзя.
— Тут я опять не понял, леди, — замотал головой Клауди. — Я думал, что привык к странному, живя в Городе Мертвых, но как я тебя встретил, так узнал столько всякой новой чертовщины!
— Клауди, Клауди! Это мама!
Райан схватил мать за руку, а свободной рукой потянулся к своему другу.
Клауди попытался улыбнуться, шагнув вперед и протягивая руку Никола, которая смотрела на него, как лань на водопое.
— Рад познакомиться, мэм. Райан только о вас и говорил с той минуты, как мы встретились. Я Эдуард Мак-Леод.
— Вы... вы присматриваете за моим мальчиком?
— Когда он мне это позволяет.
Тут улыбнулась и Никола, и что-то от той женщины, которой она должна была быть, сверкнуло в ее глазах. Она взяла руку Клауди и потянулась поцеловать его в щеку.
— Спасибо вам, что позаботились о нем. Как я могу вас отблагодарить?
— Не за что, мэм. Я делал то, что считал своим долгом, ничего больше. Карма — никуда не денешься.
— Слушайте, люди, не хочу прерывать счастливую сцену воссоединения, но времени у нас мало, — вмешалась незнакомка. — Если мы хотим вас переправить из Города Мертвых, то надо это делать, пока все Свои завалились на день, а люди-шестерки еще не продрали глаза. Значит, у нас только час, от силы — два. — Она повернулась к Клауди. — Где деньги, что я тебя просила сохранить?
Клауди скрылся за штабелями старых книг и вернулся через миг, неся здоровенный оксфордский словарь. Раскрыв обложку, он показал полость, забитую деньгами.
— Я всегда считал, что вор не полезет читать книгу — тем более словарь, — ухмыльнулся он.
Неизвестная расстегнула сумку и стала запихивать деньги среди вещей Никола.
— Три сотни штук дали мне за кокаин, который я сперла у Эшера. Вам я даю сотню штук наличными. Этого должно хватить, чтобы убраться подальше от Города Мертвых и начать новую жизнь. Такую, где не надо будет тревожиться, кто тебе заплатит в следующий раз, и не надо будет работать ночью и оставлять Райана одного. Клауди я даю пятьдесят штук за беспокойство — годится, друг?
— Ты слышала, чтобы я жаловался?
— И не рассчитывала услышать. Остальное я беру себе. Я все это, знаешь, не бесплатно делаю.
Никола посмотрела на содержимое сумки, снова на неизвестную. Она казалась остолбенелой, но непонятно, от вида денег или от наркотиков. Заморгав, она замотала головой, будто стараясь проснуться.
— Зачем ты это делаешь? Зачем ты мне помогаешь?
Зеркальный взгляд неизвестной опустился к поднятому лицу Райана, потом дальше, в пол.
— Может быть... может быть, ты мне напоминаешь одну девушку, которую я знавала давным-давно. Ей нужна была помощь — и никто не помог.
Никола посмотрела на незнакомку долгим взглядом, на своего сына, отвела волосы с его высокого бледного лба.
— Я тебе обязана жизнью, душой и сыном. Да благословит тебя Бог за все, что ты сделала.
Улыбка неизвестной была тоньше разреза в бумаге.
— Боюсь, этот вопрос даже не рассматривается.
— Черт побери! — выпалил Клауди. — Когда это с тобой случилось?
Незнакомка глянула на свою левую руку и только тут заметила, что у нее нет мизинца целиком и двух фаланг безымянного пальца. Она развела пальцы, рассматривая рану. Надо было отдать должное Обиа — мачете был таким острым и быстрым, что она даже не заметила удара.
— Это ж, наверное, больно? — сочувственно скривился Клауди.
— Боль — различное понятие для разных людей. У меня болевой порог высок исключительно.
— Ладно врать!
— У нас нет времени на такие мелочи, — сказала она, отмахиваясь изувеченной рукой от этой темы. — Надо мотать.
— Но у тебя же двух пальцев нет! — протестовал Клауди.
— Отрастут, куда денутся. Что сейчас важно — это убрать Никола и Райана подальше от Города Мертвых. — Она повернулась к Никола, которая все так же таращилась на деньги в сумке. — Ты придумала, куда хочешь ехать?
— У меня... у меня родственники есть в Сан-Луис-Обиспо. Сестра.
— Значит, Сан-Луис-Обиспо. — Незнакомка повернулась к Клауди. — Тебе придется поехать с ними. В Городе Мертвых тебе оставаться нельзя. К тому же есть шанс, что завтра утром его уже не будет.
— Не могу, — покачал головой Клауди. — Здесь мой дом.
Райан высвободил руку из руки матери и схватил Клауди за большую мозолистую ладонь.
— Ты же поедешь и будешь жить с нами, Клауди, правда?
Старый хиппи грустно улыбнулся и присел, чтобы его глаза оказались вровень с глазами Райана.
— Малыш, я тронут твоим предложением. Нет, правда. Но я не могу с вами ехать. Здесь мое место, мой дом. Может, я когда-нибудь заеду вас навестить — как ты на эту тему?
Райан обхватил друга за шею и начал всхлипывать. Клауди притянул мальчика к себе, осторожно, чтобы не сломать хрупкое тельце.
— Клауди — время! — напомнила неизвестная тихо, но твердо.
Он кивнул в знак понимания и неохотно отпустил Райана.
— Она права. Пора вам ехать, малыш. — Вытирая слезы под глазами, он старался сохранить улыбку. —
