Спальня Прайса Вашингтона, выдержанная в темных тонах и обставленная черной лакированной или темно-коричневой кожаной мебелью, была истинно мужской. Над ней работали самые модные лос- анджелесские дизайнеры, и в комнате как будто витал запах секса, способный возбудить даже Ледяную Деву. Широкая кровать-сексодром, накрытая меховым покрывалом, стояла чуть ли не в центре комнаты, отражаясь в тонированном зеркальном потолке. Напротив кровати был установлен широкоэкранный телевизор самой последней модели.
Увидев это великолепие, Мила без особых раздумий плюхнулась на кровать и, схватив с тумбочки пульт дистанционного управления, включила телевизор.
– Лучше ничего здесь не трогай, – предостерег Тедди. – Папашу просто удар хватит, когда он узнает, что кто-то валялся на его кровати и смотрел его телик.
– О-о-о, это ты? – В руках у Милы оказалась небольшая серебряная рамка с фотографией прелестного четырехлетнего малыша, сидевшего на плечах у Прайса.
– Поставь обратно! – Тедди потянулся к ней, чтобы отнять фотографию, но Мила отдернула руку, и он, зацепившись о ковер, упал на нее.
Прежде чем Тедди успел понять, что происходит, проворные пальчики Милы уже расстегивали его брюки. Свободной рукой она задирала себе юбку.
Боже! Они лежали на кровати его отца, и Мила хотела, чтобы он сделал с ней это! Это был настоящий скверный поступок, и Тедди почувствовал себя героем, тем более что его бейсбольная бита снова была готова к бою, и чтобы пробиться на «базу», ему оставалось сделать один рывок.
Мила, извиваясь всем телом, стала стаскивать трусики.
– Ты когда-нибудь трахался по-настоящему, Тедди? – спросила она. – Как взрослые, а?
– Конечно, – ответил он неожиданно севшим голосом.
– Врешь, – насмешливо сказала Мила. – Я же знаю, что нет!
Но Тедди было наплевать, что она о нем думала и что говорила. Он не мог оторвать взгляда от густой темной поросли на ее лобке. Только об этом он мог думать сейчас. Только туда устремлялся он всем своим существом. И то, что они с Милой лежали на кровати отца, в его личной спальне, только делало предстоящее еще более захватывающим.
Юбка Милы была задрана почти до пояса, трусики – спущены до лодыжек. Взмахнув ногой, она запустила их через всю комнату, а сама широко раздвинула ноги.
– Ну давай, начинай, что ли, – сказала она деловито.
Тедди знал, что ему следовало бы воспользоваться презервативом. Так учил его отец, но под рукой не было ни одного, к тому же опасность заболеть СПИДом была для Тедди чем-то теоретическим. Он всегда считал, что это может случиться с кем угодно, но только не с ним.
Навалившись на Милу всей своей тяжестью, он погрузился в ее манящее, горячее и влажное лоно.
И в тот же самый миг раздался звон у главных ворот усадьбы.
В первое мгновение Мила напряглась и застыла, как парализованная, а краса и гордость Тедди съежилась, как проколотый воздушный шар.
– Черт! – прохрипела Мила. – Этот идиот, кто бы он ни был, сейчас разбудит мою мать, она заявится сюда и будет все вынюхивать. На твоем месте я бы ответила им как можно скорее. Ну, пошевеливайся же!
И она с такой силой толкнула его, что Тедди скатился с кровати на пол и на четвереньках пополз к внутреннему переговорному устройству.
– Кто там? – испуганно крикнул он в домофон. Одной мысли о том, что Ирен может застать его с Милой в спальне отца, было достаточно, чтобы он перестал что-либо соображать.
– Полиция, – раздался незнакомый мужской голос. – Мы хотели бы поговорить с владельцем черного джипа…
И коп назвал номер машины Тедди.
В первую секунду Тедди даже не испугался.
Гулко ухало в груди его сердце, в голове заполыхали красные всполохи. Липкий страх начал обволакивать его спустя мгновение, и он понял, что погиб. Этот звонок, этот чужой голос перерезал его жизнь пополам.
Приподнявшись на кровати, Мила смотрела на него с тревожным недоумением…
