Пока же она решила выждать. Выждать, пока настанет этот решающий момент.
И тогда-то они заплатят ей за все. Все до единого.
– Иди поздоровайся со своей матерью, – бросил Прайс Вашингтон небрежно, появляясь в дверях комнаты сына. При этом он машинально потирал свою чисто выбритую голову, что говорило о его сильном волнении. Прайс Вашингтон был встревожен, но Тедди понял, в чем дело, лишь когда спустился в главную гостиную.
– Мама?.. – Нерешительно остановившись на пороге комнаты, он полувопросительно обернулся и посмотрел на отца. Что ему делать дальше? И кто эта расплывшаяся женщина, которая развалилась на диване? Неужели это его мать? Тедди помнил ее совсем другой. Эту живую гору, которая смотрела на него слегка удивленными глазами, он не знал и не имел никакого желания знать.
– Как поживаешь, Тедди? – спросила женщина, не переставая при этом жевать жвачку, и он увидел, что ее передние зубы измазаны в губной помаде.
– Нормально, – осторожно ответил Тедди и снова оглянулся на отца. Ему никак не удавалось найти в этом лице сходство с фотографией, которая стояла на столе в его комнате. Женщина на снимке была настоящей красавицей. Сейчас же перед ним сидела располневшая старуха, лицо которой было неузнаваемо под слоем вызывающе яркой косметики.
– Пожалуй, нам лучше оставить вас на время вдвоем, – заявил Говард Гринспен и, подтолкнув Прайса к дверям, вышел следом.
В комнате повисла неловкая тишина. Наконец Джини произнесла как можно задушевнее:
– Я слышала, у тебя неприятности, малыш? – При этом она внимательно рассматривала небольшую статуэтку на столике, которую Прайс получил в качестве приза за лучшую телепрограмму года. – Ну, не стесняйся, расскажи мамочке, в чем дело.
– Неприятности? Да… В общем, да, – ответил Тедди, разглядывая ее ноги в ярко-красных открытых босоножках на высоченном каблуке. Пальцы Джини торчали из этих босоножек, словно сосиски.
– Я уверена, что ты ни в чем не виноват, – уверенно заявила Джини. – Во всем виноват этот безалаберный и безответственный тип – твой отец. Наверняка он плохо за тобой смотрел. Впрочем, возможно, что безответственность – это ваша наследственная черта… – Она протяжно вздохнула, обмахиваясь ладонью. Ногти у нее были такими длинными, что загибались внутрь наподобие куриных лапок.
«Интересно, – подумал Тедди, – как она может что-то делать – с этакими-то когтищами?»
– Расскажи мне, как все случилось, – продолжила Джини расспросы. – Наверное, эта девчонка схватила тебя за мошонку, и ты так возбудился, что уже не отдавал себе отчета в том, что делаешь, – так было дело?
– Она… она плохо на меня влияла, – осторожно сказал Тедди.
– Ну разумеется! – тотчас согласилась Джини и заворочалась на диване, что пружины жалобно застонали. – Все шестнадцатилетние подростки с легкостью поддаются дурному влиянию девчонок, стоит им только приоткрыть для них переднюю дверку. И все таки, – добавила она, играя с одной из своих больших золотых серег, – тебе давно пора было научиться думать не яйцами, а головой!
Тедди машинально кивнул, хотя этот разговор ему явно не нравился. Но может быть, именно так и должны разговаривать матери со своими сыновьями? Он этого просто не знал.
– Прайс наверняка уже сказал тебе, что дело будет расследоваться окружным прокурором, – сказала Джини. – Это означает, что мне придется каждый день ездить в суд и торчать там часами. Другая женщина на моем месте не пошла бы на это. Но я сделаю это ради тебя. Я, правда, не могу позволить себе терять столько времени, но твой отец обещал мне компенсировать ущерб. Ну что, это его обязанность.
– А почему ты никогда не навещала меня, мам? – неожиданно спросил Тедди. – Разве тебе не хотелось повидаться со мной?
– Ради бога, Тед!.. – простонала Джини, и на ее лице появилась недовольная гримаса. – Нечего строить из себя маленького сиротку. Твой отец мне никогда бы не позволил. Единственное, что его заботит, – это деньги и бабы, а вовсе не ты… – Она постучала по подлокотнику своими длинными ногтями. – Прайс – настоящий сукин сын, если хочешь знать. Он заплатил мне за то, чтобы я оставила его и тебя. Конечно, можно было решить это дело и через суд, но я подумала, что лучше мы разойдемся с ним полюбовно.
«Почему? Почему он заплатил тебе?» – хотел спросить Тедди, но промолчал.
– Ты и сам мог бы навещать меня, если б захотел, – добавила Джини.
– Я. я не думал, что тебе хочется меня видеть, – пробормотал Тедди.
– В общем, все это уже история, – подвела итог Джини. Общение с сыном явно ей наскучило. – К тому же мне нужно сменить свой гардероб, и эта компенсация будет весьма кстати. – Она посмотрела на часы, казавшиеся крошечными на ее мощном запястье. – Мне пора, – объявила Джини, вставая с дивана с поразительной для такой туши легкостью. – Увидимся в суде, медвежонок!
Тедди стоял как оглушенный. Что это было? Неужели та самая встреча с родной матерью, о которой он столько времени мечтал?
Похоже, подумал он, отец был прав. Его мать была жадной, равнодушной шлюхой. Даже красоту свою она растеряла, превратившись в вульгарную, жирную старуху.
А ведь она была ненамного моложе Прайса…
Да, отец был прав, снова подумал Тедди. Тысячу раз прав. Этой женщине было начхать на него с самого высокого небоскреба.
Полтора месяца спустя
Глава 15
-Ну что скажешь? – спросил Алекс.
