Дважды Ирен пришлось по их требованию звонить поставщикам наркотиков, а потом мчаться на конспиративную встречу, чтобы привезти хозяину пакетики с зельем.
Тогда Джини еще не была женой Прайса. Стройная, длинноволосая, на удивление красивая и на редкость глупая, она вызывала у Ирен одновременно и восхищение, и презрение. Не восхищаться этой темнокожей красавицей было действительно невозможно, однако она ни в чем не знала меры, и именно из- за нее Прайс большую часть времени был под кайфом.
В ту ночь они не только курили «травку» и нюхали кокаин, но еще и пили шампанское и виски, так что вскоре оба оказались практически в невменяемом состоянии. Ирен была уверена, что один из них вот-вот отключится, но этого все не происходило. Уже под утро они снова вызвали ее в спальню, и, когда Ирен, едва переставлявшая ноги от усталости, поднялась наверх, Джини выбралась из постели в чем мать родила И… заперла входную дверь на ключ.
Ирен это не испугало. Ей было уже двадцать девять лет, и она прекрасно знала, как устроен мир.
У себя на родине она была проституткой и не имела ничего против этой профессии, однако, когда Джини отказалась выпустить ее, Ирен испугалась. Она – нелегальная иммигрантка, въехавшая в страну по чужим документам, – оказалась одна в комнате наедине со своим хозяином и его подружкой, причем оба практически не соображали, что делают. Правда, пока они только смеялись и щипали ее, но она все равно была их пленницей, с которой они могли сделать все, что угодно.
– Расскажи нам о России, – потребовала Джини, падая навзничь на постель. – Правда, что там по улицам ходят белые медведи, которые трахают русских девчонок, как только те зазеваются? А тебя трахал медведь? Не медведь? А кто?
Прайс в это время сидел на полу и, трубно шмыгая носом, нюхал кокаин, рассыпанный по столешнице журнального столика. Ответов Ирен он не слушал – идея помучить белую экономку принадлежала Джини.
– Что вы сказали? – переспросила Ирен, с омерзением глядя на пьяную женщину.
– Да ладно, не строй из себя целку! – заявила Джини, разводя ноги. – Или ты вообще никогда не трахалась? Похоже, что так, иначе бы ты так не напрягалась.
– Как дела, Джини, крошка? – неожиданно спросил Прайс, ненадолго возвращаясь к реальное-. ти. – Ты обещала, что сегодня мы позовем еще одну девчонку. Где же она?
– Ирен должна была все ор… организовать, – пробормотала Джини заплетающимся языком. – Но похоже, она сама к тебе неровно дышит. Ей надоели белые медведи, она хочет попробовать твое стройное, черное тело.
Ирен попятилась к двери.
– Раздевайся, красотка, – приказала Джини. – И не надо так напрягаться. Ведь тебе самой этого хочется, не правда ли?
Ирен бросила быстрый взгляд на Прайса, пытаясь понять, чего хочет он.
– Давай, давай, детка, – пробормотал он, с трудом ворочая языком. – Рас… разоблачайся.
– Может быть, дать ей выпить? – предложила Джини. – Тогда она мигом сообразит, что к чему. Ну давай, не стесняйся, ты не так уж страшна. Скинь юбчонку, прими рюмчонку…
Она захихикала, но Ирен отрицательно покачала головой, и лицо Джини исказилось от гнева.
– В чем дело, ты, русская мразь?'.. – спросила она с угрозой. – Или ты считаешь, что ты для нас слишком хороша? А может, у вас в Москве, или откуда ты там, темнокожих за людей не считают? В общем, так, подружка: если хочешь работать у этого парня, лучше делай, что велят. Да и в любом случае нам уже поздно искать другую девчонку, а ты нам подходишь.
Так что мой тебе совет: брось ломаться…
С этими словами Джини вскочила и, бросившись на Ирен, стала, как безумная, срывать с нее одежду.
Ирен даже не сопротивлялась. Ей отчаянно хотелось остаться у Прайса; потерять эту работу было для нее немыслимо. Ради этого она была готова переспать с Прайсом. Если бы Джини не было рядом, Ирен согласилась бы, Джини тем временем сорвала с нее джемпер и лифчик и сдернула юбку. Ирен не шевельнулась. «От судьбы не уйдешь», – обреченно думала она.
Прайс тем временем пошевелился на полу и попытался встать.
– Эй, а у тебя симпатичные сисечки! – пробормотал он и, с трудом приподнявшись, потянулся к ней обеими руками. – Действительно симпатичные!
Что ж, подумала Ирен, если другого выхода нет, она, по крайней мере, может попробовать получить удовольствие. Подняв руки, она выдернула из своего тугого пучка шпильки, и ее длинные волосы упали ей на плечи. Темные волосы подчеркивали матовую белизну кожи Ирен.
Резким движением Ирен схватила стоявшую возле кровати бутылку и сделала глоток прямо из горлышка.
Что было дальше, Ирен помнила плохо. Джини жадно лапала ее, забираясь руками и языком во все потаенные уголки ее тела, а Прайс наблюдал за ними, время от времени прикладываясь к бутылке и подбадривая их какими-то маловразумительными возгласами.
Спустя какое-то время Прайс и Джини навалились на нее уже вдвоем, и Ирен с удивлением обнаружила, что ей нравится заниматься сексом с хозяином.
И еще она поняла, что хотела этого с тех самых пор, как Прайс взял ее к себе на работу.
Когда рассвело, Прайс и Джини наконец отключились, и Ирен нашла ключ и, выскользнув из спальни, вернулась к себе. Там она легла в постель и довольно быстро заснула, утешаясь тем, что ее хозяин и его подружка вряд ли когда-нибудь вспомнят о прошедшей ночи. Уже через несколько часов она снова превратится для них в экономку, которую можно гонять с разными поручениями.
Шесть недель спустя Ирен обнаружила, что беременна, однако никаких мер к тому, чтобы избавиться от плода, предпринимать не стала. Она хотела иметь от Прайса ребенка, уверенная, что в этом случае ему
