всякий случай полицейский сунул его в стоявшее рядом ведро с водой.
Все вылезли из своего укрытия.
— Нельзя, чтобы этот ужасный Обер скрылся! — закричала Нэнси.
Она бросилась было к двери, но сообразила, что та заперта. Как же им выбраться из этой темницы?
Нэнси попыталась собраться с мыслями. Первым делом она поблагодарила Бомона — ведь он их всех спас.
— Да чего уж там, — пожал плечами полицейский и добавил:
— Придётся взломать дверь, иначе нам этого психа не догнать.
Нэнси в отчаянии огляделась по сторонам. Месье Леблан был без сознания и лежал, опрокинувшись навзничь, на полу. Бесс пыталась привести его в чувство, но нигде не могла найти холодной воды. Тогда она сунула ему под нос флакончик с духами. Леблан поморщился и сел.
А тем временем мистер Дру и оба полицейских пытались высадить заднюю дверь. Наконец раздался треск, дверь поддалась и с грохотом рухнула на пол.
Полицейские бросились в коридор, Нэнси ринулась было за ними, но отец остановил её:
— Пусть полицейские делают своё дело. Бомон прав — это псих. Кто знает, что ему взбредёт в голову.
Юная сыщица сгорала от нетерпения. Но прошло минут десять, и до них донеслись топот и голоса. В тусклом свете в конце коридора показались полицейские.
С ними был Луи Обер и женщина со светлыми, чуть тронутыми сединой волосами!
— Это она пела мадригалы! — узнала женщину Нэнси. Послышался женский голос:
— Мой муж — великий учёный! Он не мог сделать ничего плохого.
— Разберёмся, — заверил её Бомон. — Если человек выдаёт себя за другого и обманывает людей, уверяя, что может превращать всё что угодно в золото, ему нелегко будет доказать, что он чист как стёклышко.
— А если он ещё и угрожает всем подряд… — добавил Каро. Мадам Обер промолчала.
Полицейские ввели Обера в лабораторию. Он злобно таращил глаза на Леблана, мистера Дру и девушек. Поначалу он отказывался отвечать на вопросы, но, припёртый к стене показаниями финансиста, Нэнси, Бесс и Джорджи, лжеучёный признался, что хотел заманить месье Леблана в ловушку. Он не отрицал также и других выдвинутых против него обвинений.
Бесс, распираемая гордостью за Нэнси, громко заявила:
— Надо же — он признался во всём, в чём ты его подозревала, даже в том, что пытался тебя утопить, и в том, что нанял мальчишек следить за нами!
Нэнси тоже не могла не радоваться — они схватили Луи Обера и расследование её отца наконец завершено! Но кое-какие вопросы у неё ещё оставались.
— Рекомендательные письма, которые вы показывали месье Леблану, написал ваш брат Клод?
— Да. — И Обер признался также и в том, что письмо насчёт вертолётной площадки — тоже дело рук Клода.
— Так Клод работал в Ривер-Хайтс, а вы — во Франции? — уточнила юная сыщица.
— Верно. Похоже, рано или поздно вы выудите из меня, что вам надо, так уж лучше говорить все сразу. Один из слуг в доме Тремэнов — мой друг. Он-то и украл для меня приглашение на приём. Он подслушивал разговоры и узнал, что мистер Дру занимается Лебланом. Тогда я послал Клода в Штаты. Подделать документы — для него дело нехитрое, и он поехал туда под чужим именем. Но вашего отца он уже не застал. Зато разнюхал, что вы тоже собираетесь во Францию, и постарался запугать вас.
— Как вы только себя не называли, — вставила Джорджи, — Абдул, месье Неф, Зелёный Лев, Красный Король…
Обер кивнул и добавил, что некоторыми из этих имён пользовался и Клод — он подписывал ими свои угрозы Нэнси и её отцу.
— Я прекрасно разбираюсь в астрологии и алхимии, — хвастливо заявил он. — Это навело меня на мысль о золоте и подсказало шифр.
Обер подтвердил, что знак «М 9» на ступеньке лестницы в Оранжерею был оставлен им и обозначал место, где Леблан должен был положить деньги. Но, заметив девушек, он стёр надпись.
В продолжение всего допроса жена Обера сидела бледная от пережитого потрясения.
— Я ничего не знала, — твердила она, смахивая с глаз слезы.
Нэнси села рядом с ней на скамью. Она не забыла и о тайне миссис Блэр.
— Ваше девичье имя — мадемуазель Люсиль Манон? — стараясь говорить помягче, спросила Нэнси.
— Д-да, — удивилась мадам Обер.
— Я приятельница Жозетты Блэр. Много лет назад вы были её гувернанткой. Ей почти каждую ночь снится один и тот же страшный сон. Мы надеемся, что вы поможете нам докопаться до его причины.
— Я не очень понимаю, о чём речь, — удивилась мадам Обер. — Я ведь работала у них, когда Жозетте было всего три года.
— Во сне она видит себя именно в этом возрасте, — пояснила Нэнси и пересказала содержание кошмара. Несчастная женщина громко разрыдалась.
— Да-да, теперь мне всё ясно. И в этом отчасти виноват Луи. Наверное, он околдовал меня, совсем как месье Леблана. Когда я работала у родителей Жозетты, они на некоторое время оставили нас на своей вилле одних, а сами куда-то уехали. По соседству гостил Луи. Мы полюбили друг друга, но, по правилам хорошего тона, служанке и гостю не позволялось проявлять взаимную нежность, так что мы встречались тайно.
К тому времени, как пояснила мадам Обер, Луи уже нашёл подземную лабораторию средневекового алхимика.
— Она стала местом наших свиданий. Однажды я не смогла оставить Жозетту дома, пришлось взять её с собой. Луи не хотел, чтобы она видела его или лабораторию — девочка могла проболтаться, а он хотел сохранить свои опыты в тайне.
Тогда я предложила Жозетте сыграть в жмурки, отвела её в лес и завязала глаза. Там мы немного поиграли, и я привела её сюда. Когда я сказала, что надо спуститься по крутой лестнице, малышка испугалась. Я пообещала, что буду крепко держать её за руку, а чтобы ей было не так страшно, предложила считать ступеньки. Конечно, она тогда ещё плохо считала, но я делала это за неё.
— И их оказалось девяносто девять? — вставила Нэнси.
— Верно, — подтвердила Люсиль Обер. — Луи полагал, что алхимик, хозяин этой лаборатории, специально выстроил такую лестницу, ведь девять — магическое число. А замок очень старинный, он был выстроен ещё в четырнадцатом веке.
Помолчав немного, бывшая гувернантка миссис Блэр продолжила:
— Луи показал мне лабораторию, и мы пошли обратно. Глаза у Жозетты были всё ещё завязаны. На самой верхней ступеньке она вдруг споткнулась и чуть не упала. Луи подхватил её, всё обошлось, но бедная крошка стала с тех пор плакать по ночам.
— Ничего удивительного, эти девяносто девять ступенек кого угодно напугают, — обронила Бесс.
— Ну вот. Мать Жозетты уволила меня, — упавшим тоном закончила свой рассказ мадам Обер. — Она считала, что это я напугала её дочку. Очень скоро мы с Луи поженились.
— Когда я узнал, что сестры Бардо собираются в гости к мистеру Дру и его дочери, — вставил Луи Обер, — я стал регулярно пробираться к ним в дом и подслушивать, о чём они говорят. Однажды я услышал, как мадам Бардо читает письмо от сестры с рассказом о ночном кошмаре. Я тогда послал ей предостережение. Его отвёз Клод. Моя жена ничего об этом не знала.
Нэнси надеялась, что теперь, когда все выяснилось окончательно, миссис Блэр больше не будут мучить кошмары. Ей было очень жалко мадам Обер, не по своей вине оказавшуюся в такой ситуации.
Тут к ним подошёл Бомон.
— Извините, мадам, — обратился он к Люсиль Обер. — Вы должны пройти с нами, мы хотим задать вам ещё несколько вопросов.
Заливаясь слезами, мадам Обер пошла вслед за полицейским, но внезапно обернулась и с мольбой в
