спрашивают где им можно жить, а где нет…
Таня-Рыжик перестала смеяться, и даже передернула плечами:
— Шутки шутками, а вот я теперь из-за вас ночью спать не буду!
Борька Шулерман сразу начал рассказывать историю о том, как его дядя в этих лесах отправился на охоту, и наткнулся на разъяренного дикого кабана. Что было дальше, он рассказать не успел, так как Александр Сергеевич объявил отбой и всех отправил по палаткам.
Гоша, Лаврик и Таня расстелили свои спальные мешки, и быстро заняли места в своей трехместной палатке.
— Вот, было бы здорово сейчас лежать и смотреть на звездное небо, — мечтательно произнес Лаврик.
— Ага, чтобы тот медведь пришел и цапнул тебя за ногу посреди ночи, — неумело пошутил Гоша.
— Да перестаньте вы, наконец, глупые мальчишки! — рассердилась Рыжик. — И без вас уже страшно!
Ребята попытались уснуть. Но сон все не шел. В соседней палатке уже давно спали, и даже был слышен храп Борьки Шулермана.
Лаврик ворочался с боку на бок. То ему было холодно, и он закутывался в свой «спальник» почти с головой. То ему было жарко, и он высовывался из него почти по пояс.
Гоша лежал рядом, но тоже уснуть не мог. Он прислушивался к пению сверчков. А еще ему мешал уснуть Лаврик, который все никак не мог угомониться.
Внезапно Лаврик подпрыгнул в своем мешке.
— Гоша, ты слышал?! — зашептал Лаврик.
Гоша прислушался, но кроме тишины и какой-то возни в соседней палатке, он ничего не услышал.
— Ходит кто-то! И рычит…
Тут уж и Таня подскочила. Она забилась в угол палатки, и не дышала.
— Мальчики, пойдите, посмотрите, что там, — умоляюще попросила она.
Гоша не был боязливым человеком, даже наоборот. Но и он, выглянул из палатки, только когда нашарил в рюкзаке раскладной перочинный ножик. Чем он мог ему помочь, если у палатки стоял медведь, он подумать не успел, да и это было не важно. В глазах нравившейся ему Тани, он должен был выглядеть только героем.
Уже была глубокая ночь. Пели сверчки. Поляну слабо освещала половинка луны.
Гоша вылез наружу, вслед за ним из палатки осторожно высунулись две головы — Лаврика и Тани.
Все трое напряженно вслушивались в ночную тишину.
Вдалеке зашуршала листва, но что это было — то ли ветерок гулял по вершинам деревьев, то ли бродил дикий зверь…
— Нет здесь никого, — неуверенно произнес Гоша.
— Кто же, по-твоему, ходит вокруг палатки? — спросил Лаврик.
— Да никто и не ходит, тебе показа…
Гоша не договорил, потому что со стороны леса раздался какой-то скрип, вроде как дерево упало, и что-то ухнуло.
Ребята как по команде юркнули в палатку и закрыли на застежку вход. Лаврик и Таня сидели по разным углам и стучали зубами от страха. Гоша, как самый смелый, занял оборону у входа, при этом его рука в кармане еще крепче сжимала ручку перочинного ножика.
Лишь под утро все трое задремали, в тех же позах, что и провели всю ночь. Но спать им пришлось недолго — неподалеку раздался непонятный рокот, и взвинченные до предела нервы ребят не выдержали. Он выскочили из палатки и увидели, как колышется в разные стороны самая маленькая палатка — классного руководителя Александра Сергеевича.
Ребята заглянули в палатку, и тотчас же отпрянули.
— Медведь!!! — заорал не своим голосом Лаврик.
— Медведь! Медведь! — закричала Таня-Рыжик.
И только Гоша не растерялся, он быстро вытащил из земли колышки, и палатка мягко опустилась на землю. Медведь оказался в западне!
Крики разбудили ребят из второй палатки. Кто в трусах, кто прямо в спальном мешке, все вывалили наружу. Шум и гам был такой, что вообще невозможно было разобрать, что происходит.
А палатка между тем шевелилась и рычала. И не оставалось сомнений, что зверь сидит внутри.
— Ой, — Таня-Рыжик вдруг побледнела. — А ведь он нашего Александра Сергеевича того… наверное… съел.
Неизвестно, что было бы дальше, если бы за спинами ребят вдруг не раздался голос их родного преподавателя.
— Ого! Это что за утренний променад? Разве вы не знаете, что лес любит тишину? Здесь кричать нельзя…
Александр Сергеевич был босой, с удочками на плече. На руке болтался пакет, в котором было не меньше десятка мелких рыбешек. Рядом с ним стоял неизвестный человек в зеленой форме, в высоких болотных сапогах.
До чего ребята обрадовались. Учитель жив! Но что делать теперь с пойманным медведем?
Учитель приподнял край палатки, и оттуда выскочил… мохнатый пес, как две капли похожий на плюшевого медвежонка. Он подскочил к незнакомцу в сапогах и стал радостно лизать ему руки.
Класс ахнул.
— Кстати, познакомьтесь, это Иван Иванович, лесник. Он охраняет лес, и следит за порядком. А это…
— Триша, Тришенька! — ласково представил своего друга лесничий. — Хороший пес. Очень умный! И настоящий сторож.
— Смотрите, — вскрикнул изумленный Лаврик, — у него язык синего цвета! Наверное, черники объелся…
— Вовсе нет, — улыбнулся лесник. — Язык у Триши, на самом деле, синего цвета, уж таким сделала его сама матушка-природа. Триша из породы чау-чау, и этой легендарной породе уже тысячи лет. За свою долгую историю чау-чау успели побывать и охранниками, и охотниками, и пастухами, и даже упряжными собаками. Вот так!
— Ой, а можно его погладить? — спросила Таня Солнцева.
Лесник кивнул, и ребята окружили Тришу.
Вот так благополучно закончилась эта история! Лесник Иван Иванович вывел ребят из леса к станции. Шестой «Б» сел на электричку, и благополучно доехал домой. По дороге ребята делились впечатлениями. Молчали только Гоша, Лаврик и Таня, лишь иногда переглядываясь. Им было стыдно за то, что они перепутали собаку с медведем, и наделали в лагере столько шуму.
Впрочем, Лаврик потом настолько увлекся собаками, что и сам завел себе дома маленького песика. Он долго думал, какое имя дать маленькому плюшевому комочку с мокрым носом. Выручила Таня-Рыжик. По ее совету, Лаврик решил маленького друга тоже назвать Триша.
Неученый человек
Лаврик напряженно размышлял: что будет хуже: прийти на химию, и провалить лабораторную работу,
