Николь вздохнула и уставилась в чашку.
– Интересно, – сказал Наткет. – Когда я сюда ехал, то познакомился с одной… девушкой. Ну, ты в курсе…
Николь оторвалась от медитаций над кофе и посмотрела на него с интересом. Наткет отвел взгляд, надеясь, что в полумраке не видно как пылают уши.
– Так вот, эта девушка тоже оказалась марсианской фанаткой. Представляешь, она видела «Пауков» и сказала, что там все неправильно! Таких тварей на Марсе нет и быть не может.
– Хм… Ну, предположим, таких пауков быть не может не только на Марсе…
– Это то понятно, – отмахнулся Наткет. – Она с какой-то книгой носилась, «Марсианский Гладиатор», вроде. Говорит то, что там написано –
– Погоди, – остановила его Николь. – «Воин Марса»?
– Точно! – сказал Наткет. – Именно эту книгу она мне и показывала. Спрашивала, не знаю ли я автора…
– Знаешь… Мартина Торрис – это мама, – сказала Николь. – Такой псевдоним. Мартина – почти Марта, а Торрис – ее девичья фамилия.
– А!.. – он смутился. Вот ведь угораздило ляпнуть… Полная чушь?! – Прости, я не знал.
– Ну да, – вздохнула Николь. – Мама стала писать, когда связалась с Гаспаром. Только вот писать она совсем не умела. У отца была доля в автосервисе в Конце Радуги – пришлось продать, чтобы издать книгу. Наверное хорошо, что ее кто-то читает? Мама бы обрадовалась.
– Да. Наверное…
Они молча пили кофе пока Николь не решилась сменить тему.
– Не знала, что ты подался в зеленые. «Гринпис»?
– Я? В зеленые? С чего ты взяла? Да меня из «Гринписа» выгнали бы взашей – за жестокое обращение с крокодилами-мутантами и прочими вымирающими видами.
Николь фыркнула.
– Я почему-то так и подумала. Потому и удивилась, с чего это Калеб решил, что ты зеленый. Что там у вас случилось?
– А, Калеб… – Наткет усмехнулся. – Я решил прогуляться по лесу и случайно вышел на, так называемые, раскопки…
В общих чертах он рассказал о встрече с рабочими, невольно приукрашивая свою храбрость и умолчав про стянутый кроссовок.
– Вот свинья, – сказала Николь, когда он закончил. – Чуть не отрезали голову говоришь?
– Не думаю. Они же не полные идиоты. Припугнуть – одно, но связываться с убийством…
– Если честно, иногда на Калеба действительно находит. Не думает, что делает, и никогда не жалеет о том что сделал. Порой мне кажется что у него в голове не хватает какой-то важной планки.
Наткет невольно поежился. Как-то очень живо представилось это самое «на Калеба иногда находит» и где-то в отдалении послышался вой бензопилы. Наткет потер шею, – лишний раз убедился, что голова на месте.
– Не нравятся мне эти раскопки, – сказал он. – Как-то там все неправильно.
Николь пожала плечами.
– Тем не менее, для города они оказались спасением. Ты представляешь, что здесь творилось последние годы? Работы нет, туристов с каждым годом меньше и меньше… А еще новые квоты на отлов – лучше бы сразу горло перерезали. Раньше к нам хоть рыболовы ездили… Если б не раскопки, лет через пять здесь остался бы мертвый город. Как в вестернах: число жителей – перечеркнутый ноль.
– Ты хоть видела эти раскопки? – остановил ее Наткет. – Знаешь, как они должны вестись? Кисточкой и совочком, дабы не дай бог не пропустить какую-нибудь косточку. А не экскаватором.
– Так они динозавров ищут, – сказала Николь. – Динозавры большие. Можно и экскаватором.
– Они хоть что-то нашли? Это как новомодное лекарство без лицензии: у пациента прошли внешние симптомы и он благополучно скончался от побочных эффектов. Оглянуться не успеешь, а на месте холмов окажется большой котлован. Тогда туристов точно никогда не будет.
– Ну, а тебе то какая разница? – вспылила Николь. – Ты завтра уедешь, и думать забудешь о том, что здесь происходит!
– Слушай, давай без этого. Как ни крути здесь и
Николь ничего не ответила, лишь сердито засопела носом. Как ни странно, у нее получалось делать это красиво. Наткет смягчился.
– Прости, – сказал он. – Отец, наверное, тебе про это все уши прожужжал. Но ты и сама понимаешь, – в чем-то он прав. Может, он и нагородил вокруг этого дела ерунды с полюсами, но там действительно не все чисто.
Николь уткнулась в чашку.
– Ладно, – сказала она. – Не обижайся. Ясное дело – вернуться и увидеть, как тут все поменялось. Но время здесь идет хоть и медленнее, но все же не стоит на месте Ты приехал домой, но не в прошлое.
– Я понимаю, – вздохнул Наткет. Николь поправила упавшую на глаза челку. Все-таки ей безумно идет голубой цвет… Ну, прошло двенадцать, лет и что? Ни черта ведь не изменилось.
– Ой! – Николь хлопнула себя по лбу. – Совсем забыла!
Вскочив из-за стола, она открыла дверцу шкафчика и достала запечатанную бутылку.
– Мы же так и не отметили встречу!
Наткет уставился на красную жидкость. По цвету – Норсморовский бальзам, в остальном – полная противоположность.
– «Кампари», – он расплылся в улыбке. – Ты знала, да?
– Вроде того, – согласилась Николь. – Только у меня нет апельсинового сока. Может, добавить в кофе?
– Хм… – Наткет задумался. – Погоди, если кофе с вишневым соком это хорошо, а «Кампари» с вишневым – гадость редкостная… Какой-то заумный силлогизм, не решается.
– Погоди, а разве они не по первым буквам сочетаются? Кофе, коньяк, корица?
– Комиксы, – дополнил Наткет. – Если по буквам, тогда подходит.
– Рискнем? – предложила Николь.
– Почему бы и нет? Вполне достойный эксперимент.
Николь отвинтила крышку и разлила тягучую жидкость по чашкам. Над столом скользнул терпкий апельсиновый аромат.
– На самом деле, – сказала Николь. – Это хорошо, что ты приехал. Рада тебя видеть.
– Э… Я тоже. На самом деле. Очень.
Кампари с кофе сочеталось. Идеально.
– Неплохо, – сказал Наткет, ухмыляясь как мартышка впервые попробовавшая банан.
Николь повертела в руках чашку.
– Все-таки, я не понимаю, почему ты тогда уехал, – сказала она. – Сорвался ни с того, ни с сего, едва успел попрощаться. Какая муха тебя укусила?
– Ну, – замялся Наткет. – Так получилось…
– Получилось, – передразнила Николь. – Надеюсь, ты тогда не простудился?
Прежде, чем он успел среагировать, она сменила тему.
– И на похороны отца не приехал.
Ну вот, и она туда же! Нет, он и не рассчитывал, что его поймут, но все же…
– Хороши похороны, без покойника… Устроили какой-то фарс.
– Ясно, – кивнула Николь. – Ты не поверил, что он погиб, да? И потому не захотел его хоронить. Понимаю.
Наткет глубоко вздохнул. Права ведь. Если вдуматься, он и до сих пор не верил. Есть вещи, которые не укладываются в голове. Им там не место.
