Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта

разумеется, ученые обнаружат «демографический взрыв», «резкий количественный и качественный скачок», внезапный приток населения.

Первым предположил, что с Пазырыком не все обстоит «чисто», историк Геннадий Курочкин, который еще в 1993 году назвал это место «корпоративным кладбищем жрецов, поскольку на Алтае был размещен сакральный центр скифского мира»^{123}. Вот только жрецов ли? Свирепые воины, погребенные рядом со скальпами своих врагов, как-то не очень напоминают мирных служителей культа. Да и не было у тех же причерноморских скифов отдельной корпорации жрецов, что, кстати, весьма странно, особенно если учесть их афанасьевское прошлое.

Стоит, однако, предположить, что Пазырык в течение долгих веков являлся совместным кладбищем вождей всех племен Великой степи, как многие фрагменты причудливой скифской мозаики тут же складываются в цельную картину. Тогда понятно, зачем причерноморским скифам понадобилось бальзамировать тела своих владык — путь к Алтаю не близок. Получает ответ и загадка, почему отдельные тела не сразу помещались в могилы, где их держали до того минимум полгода.

Неясно в этом случае иное — отчего наследники великой афанасьевской цивилизации избрали для местоположения своего сакрального центра — Города мертвых — не долины Енисея, где в эту эпоху обитали их родственники — тагарцы, а высокогорья Алтая? Впрочем, ученым известно, что в VI веке до нашей эры в воззрениях обитателей древней Гипербореи случилась некая перемена, смысл которой мы сегодня до конца не улавливаем. Питерский историк Дмитрий Мачинский пишет о происходящих там в ту пору изменениях: «В раннетагарское время (VIII–VII веках до нашей эры) афанасьевские и окуневские стелы использовались «тагарцами» осмысленно и с почтением, что говорит о сохранении религиозных традиций ХМК (здесь и далее — Хакасско-Минусинской котловины). Для того времени имеются некоторые данные, говорящие об особом статусе ХМК в системе степных «скифских культур», об известной святости этого места и «миролюбии» (относительном) его обитателей… Резкие изменения происходят на рубеже VI–V веков до нашей эры, когда начинается массовое и «непочтительное» использование древних изваяний при сооружении могил… Видимо, в это время происходит определенный слом в двухтысячелетней религиозной традиции ХМК. А сакральный центр, судя по всему, перемещается с VI века до нашей эры в Горный Алтай, где в материалах погребений высоко сакрализованных аристократов, возможно входящих в некую «корпорацию жрецов» (Курочкин), прослеживается развитие многих тем афанасьевско-окуневской религиозной традиции»^{143}.

Действительно, в VI веке до нашей эры гипербореи-тагарцы вдруг решительно перестают блюсти древнюю веру Минусинской котловины, забрасывают тысячелетние святилища, выворачивают с корнем рогатых каменных идолов, которым поклонялись предки народов востока Великой степи с незапамятных времен. Исполинские стелы демонстративно используют в качестве крепи для вновь сооружаемых курганов. Подобно тому, как в начале христианизации Европы разбирали языческие храмы, чтобы на их месте, порой из тех же колонн и плит построить церковные здания, посвященные Христу и Деве Марии. Это была полноценная религиозная революция, тем более странная, что осуществили ее прямые и чистокровные потомки афанасьевцев — легендарных гипербореев, — заложивших основы одной из самых древних мировых религий — Звериного культа. Тем не менее, именно с VI века начнутся знаменитые посольства святых гиперборейских дев к греческим храмам бога Аполлона и богини Артемиды, отмеченные в трудах многих античных авторов. В следующем столетии ввиду трудностей пути их заменят передачей даров, затем и эта миссия сойдет на нет. Связь между Элладой и ее сибирскими единоверцами оборвется.

Однако знамя древней веры, выпавшее из рук земледельцев долин Хакасии и Минусы, было незамедлительно подхвачено горцами Саяно-Алтайского региона. Судя по всему, с этих пор именно высокогорные районы Алтая становятся мистическим центром Великой степи, здесь находятся загадочные Герры, сюда, за тысячи километров везут тела своих царей все степные поклонники Шествующих Зверей, включая причерноморских скифов. Пазырык — это и есть Герры Геродота. Таков будет единственно правильный ответ на множество удивительных загадок Скифии: зачем тела вождей мумифицировали; почему царские скифы не опасались того, что Дарий обнаружит могилы их предков; куда, собственно говоря, исчезла основная часть курганов раннего и среднего этапа их европейской истории.

Скифские цари свято верили в полную безопасность гробниц своих отцов и дедов. И это притом, что древние могильники были переполнены золотыми изделиями и бесценными произведениями искусства. К примеру, один только тувинский курган Аржа-ан-2, не разграбленный в старину бугровщиками лишь по счастливому для науки стечению обстоятельств, содержал 5 тысяч 700 золотых предметов, весом более 20 килограммов, а также украшения из янтаря и бирюзы. Поскольку в первом тысячелетии до нашей эры грабители отличались не меньшей алчностью, чем в наши дни, бросать без присмотра эти богатства никто бы не решился. Кому же поручили царские скифы и их собратья охрану сокровищ? Что за народ добровольно обрек себя на заточение в алтайских горах ради охраны чужих могил, впрочем, и своих тоже?

Исследования антропологов показали, что основной этнический компонент «пазырыкцев» имел смешанное европеоидно-монголоидное происхождение. Если в родстве европейских начал этого этноса с древними афанасьевцами сомнений среди ученых не было, то наличие азиатского фрагмента вызвало определенные споры. Были ли это, как у северной части хунну, забайкальские племена культуры «плиточных могил» или перед нами еще более древние монголоидные элементы? Исследования новосибирских антропологов показали — пазырыкцы являлись прямыми наследниками окуневских племен — тех самых жрецов и воинов афанасьевской культуры, что были оставлены охранять святилища Гипербореи на рубеже III–II тысячелетий до нашей эры и постепенно смешались с племенами сибирских монголоидных охотников.

Впрочем, кому же, как не им — потомственным окуневским хранителям — народы Великой степи могли доверить важнейшую миссию защиты своих сакральных богатств: тысячелетней давности святилищ и заполненных золотом могильников. Ибо звались эти люди… ну, конечно же, «стерегущими золото грифами». Ни в одной археологической культуре Евразии, включая самих царских скифов, никогда с такой последовательной четкостью не разрабатывался образ Грифона, как это имело место у пазырыкцев. Летучий лев с орлиным клювом, безусловно, стал стержнем всей мифологии жителей Горного Алтая. Наталья Полосьмак, первооткрывательница скифских мумий, свою монографию о древних обитателях Алтая так и назвала — «Стерегущие золото грифы». Вот как описывает исследовательница, к примеру, боевые шлемы пазырыкцев, формой своей напоминающие известные нам башлыки скифов: «Навершия войлочных головных уборов были вырезаны в виде птичьей головы, венчались такими же деревянными, покрытыми золотой фольгой, изображениями. Наиболее крупные и мастерски выполненные навершия шлемов в виде грифоньих морд с головой оленя в пасти были найдены во втором Пазырыкском кургане»^{163}.

Можно представить себе, какой эффект производили на современников эти воины в грифоньих башлыках — то ли всадники, засевшие в тесных горных ущельях, то ли фантастические птицы, спустившиеся с заснеженных вершин, то ли чудовищные создания, поднявшиеся из мрачной Преисподней. Скифские цари могли надменно разговаривать с владыкой Азии Дарием — их истинные ценности были спрятаны далеко и находились под надежной защитой. Любой чужак: воин, купец или искатель приключений, попадая в Алтайские горы два с половиной тысячелетия назад, был обречен на смерть — этот регион свято хранил свои секреты. Никто из непосвященных — ни китайцы, ни персы, ни греки — не владел достоверной информацией о его жителях. Лишь смутные легенды о диковинных птицах, хранителях несметных богатств, проникали в среду цивилизованных народов.

Вполне возможно, однако, что пазырыкцы были не только ревностными сторожами чужих могил, но, гораздо в большей степени, наследниками тысячелетней Звериной веры древних афанасьевцев. За немыслимое множество столетий жрецы данной религии добились значительных успехов в изучении энергетической природы человека и его психофизических способностей. Практически все, что мы ныне считаем мудростью Востока — достижения индийских йогов, психотехника тибетских лам, учение об энергетических каналах — чакрах и китайское иглоукалывание, а также многое другое — базируется на разработках священнослужителей из гор Алтая и долин Енисея. Стерегущие золото грифы являлись потомственными магами, чье искусство шлифовалось веками. В те далекие времена именно они практиковали массовый гипноз. Это их потомки под именем племени Юебань, аварских колдунов или тюркских магов будут насылать на врагов бури и грозы.

В том, что древнее население Алтая и Енисея за два с половиной тысячелетия непрерывного