— Но не так.
— Ах, да. Менуэт, котильон. Довольно приятные танцы.
Орна кружилась все быстрее и быстрее, выгибаясь назад и взмахивая длинными каштановыми волосами. Последнее покрывало скользнуло на пол, но девушка продолжала неторопливо, чувственно двигаться вместе с музыкой. Теперь она была совсем рядом с Камалом; крошечные колокольчики, нанизанные на пальцы вызванивали примитивный ритм. Она находилась так близко, что Арабелла заметила, как поблескивает от пота ее гладкий живот. Орна изогнулась, выпятив бедра. Чаша с вином задрожала в руках Арабеллы; багровые капли упали на белую скатерть.
По кивку Камала музыка смолкла.
— Орна — очень искусная танцовщица, не правда ли? — спросил он, глядя в побелевшее лицо Арабеллы. Та была слишком смущена, чтобы ответить. Танцовщица не шевелилась, так что Арабелла могла разглядеть безволосую плоть между ее ног. — Думаю, ты будешь выглядеть столь же прелестной в подобной… позе.
Он дразнит Арабеллу, но она не даст ему удовольствия видеть ее гнев! Девушка выбрала еще один пирожок и медленно надкусила, словно больше ее ничто не интересовало.
Камал тихо засмеялся и хлопнул в ладоши. Девушка, к безумной злости Арабеллы, упала на колени и поцеловала сапог Камала. Арабелле потребовалась вся сила воли, чтобы не плеснуть вином ему в физиономию!
Камал снова кивнул, и девушка, пятясь, вышла из комнаты. Музыканты уже исчезли. Они остались одни. Камал продолжал с аппетитом есть.
— Ты сегодня молчалива, Арабелла, — заметил он.
— Скорее печальна, повелитель.
— С тобой плохо обращались?
— О нет! Просто… просто мне одиноко.
Камал нахмурился. Девушка наклонила голову так, что он не мог увидеть ее лица, скрытого шелковистой вуалью волос.
— Одиноко? — повторил он, подаваясь вперед. Арабелла подняла грустные блестящие глаза.
— Я всего лишь женщина, повелитель. И не могу найти счастье сама с собой. Я создана для иного.
Камал, как ни странно, ощутил укол разочарования. Она вела себя в точности так, как он и надеялся, превратившись в смиренную, податливую и послушную рабыню.
— Ты создана для моей любви, Арабелла. Предназначена принять меня, как ножны принимают шпагу.
Девушка очаровательно зарделась, и Камал слегка коснулся ее обнаженной руки. Она не отстранилась.
— Ты покоришься мне, Арабелла? Как мужчине и своему господину?
— Ты не причинишь мне боли? — тихо спросила она.
— Сделать тебе больно, маленький цветочек? В постели женщина испытывает боль всего на мгновение, пока лишается невинности. Затем ее ждет безграничное наслаждение. Разве ты еще не знаешь этого?
Арабелла кивнула, не отводя глаз от его сильных пальцев, казавшихся такими грубыми на ее мягкой коже.
— А, вижу, ты больше не вырываешься. Я доволен. Но на самом деле Камал почему-то огорчился. И на миг его захлестнул безумный гнев. Эта девушка ничем не отличается от остальных, разве чуть поумнее. Она играла с ним, пока не привлекла его внимание. И теперь он может ее получить! Аллах, каким же он был глупцом! Наверняка мог взять ее еще вчера ночью, и она, возможно, покорно отдалась бы ему. Все ее сопротивление было притворством.
— Встань, — резко приказал он.
Арабелла стиснула дрожащие колени и медленно поднялась, чувствуя его неотступный взгляд. Камал неспешно осмотрел ее, раздевая глазами, и девушка закусила губу, чтобы удержаться от крика.
— Сними одежду, — хрипло прорычал он, и Арабелле показалось, что Камал прочел ее мысли. Она быстро нагнула голову.
— Вы не поможете мне… господин?
Камал рассмеялся, и Арабелла сжалась от омерзения. Он думает, что победил, и наслаждается ее унижением! Она стояла неподвижно, не смея еще раз взглянуть в его проницательные глаза.
Мужчина грациозно поднялся и, сжав ее плечи, привлек к себе.
— Поцелуй меня, Арабелла, — велел он.
Арабелла чуть приподнялась на носочках и почувствовала мимолетное прикосновение его губ. От него пахло апельсинами и сладким вином. Он легонько обводил языком ее сомкнутый рот, пока она не приоткрыла губы, по-трясенно ощутив, как вязкое тепло затопило низ живота. Камал крепче обнял ее; горячая ладонь скользнула к ее груди. Теперь она испытывала лишь всепоглощающий страх. Поцелуй становился все более безжалостным, а язык назойливо пробивался в рот.
— Пожалуйста, — прошептала она, отстраняясь. Камал удивленно взглянул в ее раскрасневшееся лицо.
— Что тревожит тебя, маленький цветок?
Он не понимал ее смущения, но стремился подчинить девушку своей воле.
— Я… хочу ощутить прикосновение твоей обнаженной плоти к моей.
Исступленное желание пронзило его при этих словах, но он еще владел собой.
— Почему ты так внезапно изменилась?
— Я желаю тебя. Разве ты меня не хочешь?
— Хочу, — едва выговорил он, поспешно расстегивая сафьяновый пояс. За поясом последовала сорочка, и он встал перед ней, обнаженный до талии.
Арабелла теребила маленькие пуговицы жилета. Камал давил ее груди, лаская соски сквозь тонкую ткань. Ее рука медленно опустилась к поясу шальвар. Медленно, очень медленно, заставляя себя прильнуть к нему, девушка стиснула рукоятку маленького кинжала.
— Дикарь! Животное! — взвизгнула она и, подняв руку с зажатым в ней клинком, бросилась на него. Камал так быстро отпрыгнул, что острое лезвие скользнуло по плечу. Арабелла несколько мгновений смотрела на длинный рваный порез, из которого капала кровь, взбешенная собственной неуклюжестью.
Камал сурово посмотрел на нее. Ему хотелось смеяться. Болван, доверчивый болван! Багряные капли стекали по груди. Однако он не успел собраться с мыслями — Арабелла вновь набросилась на него. Он ударил ее по протянутой руке, и девушка пошатнулась.
— Я убью тебя, ублюдок. — Она неумолимо надвигалась на него, по-прежнему не выпуская кинжала. — Вырежу твое черное сердце!
Камал с трудом увернулся и поймал ее запястье. Тонкие косточки захрустели под его пальцами. Из глаз Арабеллы хлынули слезы боли и отчаяния. Она что-то кричала, всхипывая, но он безжалостно сжимал ее руку, пока клинок со звоном не упал на пол. Оба, задыхаясь, смотрели друг на друга. Наконец Камал выпустил девушку, но она тут же накинулась на него, колотя кулачками по щекам и груди, пытаясь ударить ногой. Он притянул ее к себе с такой силой, что ее болеро сразу же промокло от крови. Схватив Арабеллу за волосы, Камал резко запрокинул ее голову и, глядя в искаженное гневом лицо, расхохотался.
— Надеюсь, кинжал был отравлен, — прошипела девушка. — В следующий раз я не промахнусь!
Камал стиснул руки, чувствуя, что ее ребра вот-вот треснут, но Арабелла не издала ни звука. Она не унизится до просьб и жалоб!
— Следующего раза не будет, миледи!
Ему страстно захотелось взять ее прямо сейчас, швырнуть на пол и сорвать одежду. Заметив пятно своей крови у нее на груди, Камал снова рассмеялся собственной глупости. Схватив ее за руку, он поволок Арабеллу в свою спальню и лишь мельком взглянул на покрытые синяками запястья, прежде чем снова привязать ее к кровати. Она вырывалась и сыпала ругательствами, но Камал спокойно продолжал свое
