расстроен, поскольку был одной из причин моего падения.
– Интересная вещь эти падения. Было ли ваше таким занятным или простым, обыденным и повседневным?
Девушка невольно разразилась звонким и неудержимым смехом, а Представительный Незнакомец лишь снисходительно улыбался, пока она наконец не успокоилась.
– Вы знаете, что я вот уже почти два месяца не смеялась? Господи, как хорошо!
– Осмелюсь сказать, вы будете смеяться еще громче, когда сядете на коня и отправитесь на прогулку.
– Верхом? Как дома? О сэр, очевидно, граф и графиня не настолько распустили своих слуг, чтобы позволять им подобные вещи! В Америке я была бы служащей, но здесь я всего лишь ничтожная служанка.
– Которая, однако, ужинает с графом и графиней.
– Это совсем другое дело. Они хотят узнать о Джеймсе. Вероятно, скучают по нему.
– Да, он человек необычный. Многое пережил, но все вынес и стал лишь сильнее.
– Да, я знаю о смерти его жены и ребенка.
– Это еще не все. Осторожнее, ступеньки слишком крутые и опасны для женщин... как, впрочем, и для мужчин, если те слишком много выпьют.
Джесси ничего на это не ответила, и Представительный Незнакомец повел ее по великолепной дубовой лестнице в холл, выложенный черно-белыми плитками итальянского мрамора, который, как оказалось, был гораздо больше, чем первый этаж отцовского дома.
Она ощущала себя безнадежной провинциалкой. Теперь Джесси было не до смеха. Осматриваясь, она испытывала такой же ужас, как в ту минуту, когда впервые вошла в эти высокие двойные двери, похожие на соборные, с огромным сверкающим медным молотком в виде львиной головы.
– Никогда не представляла, что на свете существуют подобные дома, сэр.
– Вы привыкнете. В детстве Дачесс ненавидела его, считала холодным и неприветливым, зато теперь чертовски им гордится. Ну что же, пойдем к графу и Дачесс. Сегодня они ужинают в маленькой золотой столовой. Мистер Самсон считает, что там вы будете чувствовать себя лучше в свою первую ночь в этом доме.
– Джеймс говорил, что граф прозвал ее Дачесс, когда ей было всего девять лет.
– Совершенно верно.
– Вы здесь гостите, сэр? И тоже граф? Или, возможно, герцог?
– Насколько мне известно, нет. Ну а теперь выше голову, расправьте плечи и улыбайтесь. Представьте, что вы – королева Америки, решившая навестить простых смертных. Попытаетесь?
– Попытаюсь, – пообещала Джесси, задохнувшись от собственной смелости. – Вы идете со мной?
– Не сегодня. Увидимся завтра.
– Спасибо, сэр.
– Не за что, дорогая. Всегда рад помочь.
Глава 12
Джесси была не в силах осознать происходящее. Подумать только, это она, она сидит на бесценном позолоченном стульчике, которому Бог знает сколько лет, держит тяжеленную серебряную вилку и пытается нанизать на зубья зеленый горошек, раскатившийся по тарелке, на которой золота больше, чем во всех обручальных кольцах Балтимора.
Конечно, ужин проходил не в величественном банкетном зале, а в уютной маленькой столовой, не больше огромной гостиной миссис Уорфилд. Стены, выкрашенные в светло-желтый цвет, словно испускали сияние. Легкие шелковые занавеси на окнах были откинуты, открывая ухоженный газон с тщательно подстриженной травой, тянувшийся до самой дубовой рощи. Внезапно оттуда раздался странный звук, испугавший девушку настолько, что она уронила вилку.
– Все в порядке, – успокоила ее Дачесс. – Это Фред.
– Фред?
– Павлин. Он безумно увлечен Клориндой, но она не желает иметь с ним ничего общего. Кокетливая, непостоянная маленькая коричневая павлиниха. Он все время распускает свой ослепительный хвост, но, увы, напрасно. И поэтому Фред нам жалуется. Не обращайте на него внимания.
– Хорошо.
Не обращать внимания на влюбленного павлина? Что же, поскольку это Англия, придется привыкать к самым невероятным вещам.
– Вам нравится, как Мэгги причесала вас? – осведомился граф.
Девушка смущенно схватилась за толстые косы, уложенные венком вокруг головы.
– А теперь несколько маленьких «ручейков», как я их называю, – сказала Мэгги, – чтобы смягчить общий эффект, – пусть обрамляют ваше милое личико. Нужно просто вытянуть прядки и предоставить им свободно виться.
– Я чувствую себя совершенно другим человеком, – призналась Джесси.
– С точки зрения мужчины, вы кажетесь необыкновенной красавицей, – заметил граф, отправляя в рот кусочек вареной бараньей ноги в белом соусе и жмурясь от удовольствия. – Видите ли, Баджер сегодня сам готовил обед в вашу честь.
Джесси послушно попробовала телячью котлету с гарниром из молодой моркови и риса. Восхитительно. Она откусила раз, другой, третий...
– Джеймс рассказывал, как Баджер посрамил королевского главного повара в Карлтон-Хаусе.
– Отведайте рагу из утки с зеленым горошком, – посоветовала Дачесс. – Джеймс всегда клянется, что умер и попал в рай для обжор, когда Баджер стряпает для него.
Джесси блаженно вздохнула и, подражая графу, прикрыла глаза.
– Как вы оба ухитряетесь оставаться такими худыми, просто не пойму.
Если девушка не ошиблась, граф только что ухмыльнулся Дачесс с видом человека, сумевшего похитить поцелуй у жены священника. Дачесс рассерженно нахмурилась и пояснила:
– Баджер не все время балует нас.
– Совершенно верно, – поспешно согласился граф. – Ну а теперь признайтесь, что вы на самом деле думаете о Мэгги и ее талантах?
– Мэгги сказала, что я выгляжу великолепно.
В голосе девушки звучали такое недоверие и полнейшее недоумение, что хозяева дружно расхохотались.
– Мэгги права, – кивнул граф. – Попробуйте форель по-женевски. Кроме того, платье Дачесс вам очень идет. В нем она всегда выглядела слишком бледной, особенно с ее унылыми черными волосами и невыразительной внешностью. Но вы просто ослепительны в изумрудно-зеленом. Я лишь удивлен, что оно еще раньше не попало в гардероб Мэгги.
– Мэгги позволила Джесси его примерить, – вмешалась Дачесс, – но при этом предупредила, что, если Джесси не будет в нем неотразима, она заберет его, пока та будет спать. Затем станет носить сама, поскольку такой наряд заслуживает, чтобы его показывали на людях. Мэгги считает, что он вам идет, Джесси?
– Она оглядела меня и начала что-то напевать.
– Превосходный знак, – решил граф. – Вы упомянули, что были жокеем?
– Да, признаюсь, поскольку уже все разболтала. Уверена, что у вас немало опытных жокеев- мужчин.
– Но между няней и жокеем весьма мало общего, – заметила Дачесс. – Вы уверены, что хотите возиться с Чарльзом?
– Он ужасно слюнявый, Джесси. Всех слюнявит, кроме Спирса. Это просто несправедливо! Смотрит на меня, улыбается, а потом злобно щурится, и стоит взять его на руки, как я уже весь мокрый. Кроме того, сейчас у него режутся зубки, и он капризничает. И любит кусать меня за подбородок.
– Он грызет все, до чего может дотянуться.
