Молли вскочила, ринулась к нему, споткнулась и упала, ударившись головой и потеряв сознание. Она уже пришла в себя и вполне здорова, если не считать ужасной головной боли. Маркусу пришлось наказать Энтони.

– Каким же образом, Маркус? – осведомился Джеймс.

Граф, покосившись на жену, признался:

– Отшлепал его и заставил извиниться перед Молли, а затем отослал в спальню и сказал Спирсу, что не позволяю ему есть или играть последующие четырнадцать часов, никак не меньше.

– А потом мы уехали, чтобы Спирс спокойно смог изменить наказание по своему усмотрению, – сообщила Дачесс. – Ты это очень остроумно придумал, дорогой. Подозреваю, даже на Спирса произвела впечатление твоя стойкость.

– Хорошо, что меня нет дома: по крайней мере не знаю, как там Энтони, – вздохнул граф. – Кстати, Джеймс, что с тобой произошло?

– Джеймс давал Клотильде слабительное, и это ей не понравилось.

– И никому не понравится, – подтвердил Маркус. – Ни человеку, ни животному. Поделом тебе, Джеймс.

Дачесс осторожно сняла кокетливый черный цилиндр с ярко-красной лентой и довольно сильно ударила им мужа по руке.

– Думаешь, женщина исключение?

– Я говорил о человечестве вообще.

– Ха!

После того как оживленная перепалка наконец стихла, Джеймс почувствовал, что нога совершенно не болит.

Дачесс и Маркус не вернулись вечером домой. После ужина миссис Кэтсдор едва не лишилась дара речи от восторгов гостей по поводу вареной телячьей ножки и волованов со сливами. Остаток вечера гости и хозяева распевали куплеты Дачесс и играли в вист.

Ночью, когда Джеймс лежал в постели и наблюдал за Джесси, прошло немало времени, прежде чем он набрался мужества спросить:

– Джесси, ты не прочь испытать что-то новое?

– Что именно?

– Вдруг тебе захочется поцеловать меня?

– Не знаю, Джеймс, – прошептала она, с огромным интересом воззрившись на него. – По-моему, это не так уж мудро. Когда ты меня целуешь, сразу теряешь контроль над собой.

– Знаю, – с отчаянием умолял Джеймс, – но я надеялся, а вдруг ты рискнешь последовать моим наставлениям, и мы сможем не только целоваться. Собственно, ты могла бы сесть на меня, и...

– Сесть на тебя? Но зачем, Джеймс? С какой целью?

– Не просто сесть. Нет... ты... ты сожмешь меня в ладонях и...

Она смотрела на него с таким видом, словно Джеймс собирался привязать ее к дыбе и начать растягивать. Джеймс, мгновенно потеряв присутствие духа, осекся.

Джесси пожалела, что не дала ему договорить. Он хотел, чтобы она была сверху? Но она никогда не видела кобылу в таком положении. Мысль была явно интригующей, но опухоль на ноге Джеймса еще не спала. Проклятие несчастной судьбе, придется подождать.

Джесси, насвистывая, потушила свечи и легла рядом. Плохо, что кровать такая узкая. Она чувствовала исходящий от мужа жар, ощущала каждое его движение. Когда его пальцы коснулись ее бедра, Джесси взвизгнула.

– Возьми меня за руку, Джесси, – попросил он, и она послушалась.

Джеймс долго ворочался с боку на бок. Он почему-то считал, что Джесси с готовностью согласится испробовать новые способы; Богу известно, она куда смелее и увереннее, чем следует быть женщине! Почему же ей: не захотелось сесть на него? Джесси не глупа и, конечно, без слов поняла, что от нее требовалось. Ему совсем не нравилась эта неизвестно откуда взявшаяся застенчивость.

В щиколотку словно впивались сотни иголок. Но опий постепенно оказывал свое действие, погружая Джеймса в бездну сна.

К полудню следующего дня прибыл Баджер с фургоном, напруженным съестными припасами; этого количества хватило бы за глаза, чтобы накормить всю деревню Татли, к югу от Кендлторпа.

Миссис Кэтсдор и не подумала обижаться. Она просияла так, будто сам Господь спустился с небес, чтобы посетить ее. Прижав руки к необъятной груди, она с восторгом встречала появление каждого нового блюда:

– О мистер Баджер, какое чудесное рагу из утки! Только взгляните на этот луковый соус, приготовленный специально к нему! А как пахнет свежий базилик! И пудинг из черной смородины, который так любит мастер Джеймс! Вы поистине гений великий...

– Прошу вас, миссис Кэтсдор – перебил ее граф. – Баджер уже правит на кухне в Чейз-парке. Если дать ему волю, он завладеет всем домом.

Но Баджер возразил, что ничуть в этом не заинтересован хотя мог бы дать несколько полезных советов мистеру Криттейкеру, секретарю его светлости. Слова же миссис Кэтсдор он воспринял как должное и, завидев ковыляющего в холл Джеймса, объявил:

– Мастер Джеймс, я приготовил вам нечто особенное – мазь, от которой опухоль через час исчезнет. Доктор Рейвн превосходно справляется с переломами и болями в животе, а также избавляет леди от различных недомоганий, но не знает способов снять опухоль. Садитесь, мастер Джеймс. Милорд, не будете ли вы так добры снять с него ботинок, чтобы я смог наложить мазь...

Граф иронически поднял брови, но тем не менее согласился:

– На что только я не иду ради тебя, Джеймс! Надеюсь, ты по крайней мере благодарен.

Густая желтая мазь пахла на удивление приятно – сахаром, яйцами и сливками. Джеймс уселся поудобнее, закрыл глаза и попросил:

– Послушайте, Баджер, не могу ли я после того, как это снадобье пролежит у меня на щиколотке целый час, попробовать ложечку?

Глава 23

На следующее утро Джеймс почти не хромал и даже помог Баджеру сложить блюда и супницы обратно в фургон, а графине – сесть в седло. Он галантно поцеловал ей руку и широко улыбнулся, предвкушая, как будет ворчать Маркус, что тот и сделал, пообещав при этом извалять кузена в грязи, как только тот поправится.

Джеймс и Джесси махали вслед, пока гости не исчезли из вида. Джеймс радостно потер руки. Он был полон энергии и готов был наверстать потерянное за последние два дня. И страшно удивился за завтраком, что смотрит на Джесси, как голодный волк.

Джесси, однако, весело болтала, очевидно, не сознавая, что его вожделение ежеминутно возрастает. Он больше не мог ждать. Все тело тупо ныло. Ему нужно только одно – поскорее затащить жену в постель.

– ...Как, по-твоему, не купить ли и нам пару павлинов? Мне бы хотелось такого, как Фред, который постоянно прижимает «даму сердца» к дереву или стене.

– Джесси, заводи хоть дюжину павлинов, если пожелаешь. А сейчас доедай завтрак и поухаживай за мной.

– И что от меня требуется? – с деланной невинностью осведомилась Джесси, хотя выглядела при этом невероятно соблазнительно – локоны кокетливо подпрыгивают, когда она склоняет голову набок, глаза коварно поблескивают, щеки разрумянились, рот полуоткрыт.

– Увидишь. Ты сыта?

Джесси, отбросив салфетку, улыбнулась мужу:

– Сыта.

– Тогда пойдем.

И, конечно, он повел ее в спальню. Сначала не спеша, но вскоре Джесси, расшалившись, обогнала

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату