– Хм… Легко сказать – найди мужичка… Где я тебе его найду? Я же на службу не хожу, я все больше по домашнему хозяйству…
– Ну, это проблема разрешимая. Если хочешь, я тебе кого-нибудь для такого дела приспособлю. Хочешь?
– Не знаю, Ир… Говорю же – не для меня все это. Я никогда в такие игры не играла.
– Значит, пора начинать. Время пришло, значит. Если будешь сидеть в своем домашнем хозяйстве сложа ручки да слезы лить, точно мужика уведут! А вообще – сама думай… Мое дело – предложить, твое – отказаться.
– Хорошо. Я подумаю, Ир.
– Только не долго думай. В этом деле, как в кино говорят, промедление смерти подобно. Ты дай-ка мне номер своего мобильника на всякий случай. Если выпрыгнет вариант стоящий, я тебе тут же звякну…
– Ты почему ничего не ешь? Худеешь, что ли?
От его вопроса Диана вздрогнула, повернула голову от иллюминатора, посмотрела так, будто проткнула насквозь синей иголкой взгляда. Так смотрит человек, которого вытащили врасплох из внутренней обиженной неустроенности – немного испуганно, немного злобно, немного с морозцем. Десятая доля секунды отведена на демонстрацию этого коктейля, но, чтобы слегка оторопеть, хватает. Интересно, чего она опять в своей голове крутит, какие фантазии выстраивает? Нет, с ней и впрямь не соскучишься.
– Прости… Что ты сказал? Я не расслышала…
– Почему ничего не ешь, я спрашиваю? Рыба, между прочим, вполне приличная.
– А, рыба… Нет, я есть не хочу. Я в самолете никогда не ем. Меня тошнит. Если хочешь, бери мой обед.
– А о чем ты сейчас думала? О чем-то плохом, да?
– Почему ты так решил?
– Да у тебя такое лицо было… Нехорошее. Будто ты застрелить меня хотела.
– Правда? Хм… Странно… С чего это мне вдруг захочется убивать отца своего будущего ребенка…
– Диана! Ты опять?! Мы же договорились!
– Не знаю, не знаю. Я лично с тобой ни о чем не договаривалась.
Грузная пожилая женщина, сидящая впереди них, вдруг заерзала в своем кресле и обернулась назад, окатив Сергея красноречивым осуждающим взглядом. Вроде того – носит же земля-матушка таких подлецов, прости господи… Наверное, у него в этот момент образовалось очень смешное выражение лица, потому что плечи Дианы дрогнули и голова запрокинулась назад от тихого, с трудом сдерживаемого смеха. Она даже пискнула немного в попытке его сдержать – оно и понятно, зачем же подвергать обидному осмеянию такое искреннее проявление женской солидарности!
Слава богу, подкатила со своей тележкой бортпроводница, и женщина отвернулась, захлопотала со своими пластиковыми коробками, оставшимися от обеда. Сергей с облегчением откинулся на спинку кресла, повернул голову в сторону Дианы. Она все еще смеялась, сотрясая худыми плечиками и волосами- перышками. Показалось ему – нарочито долго. И смех уже не был похож на смех. Скорее на плач.
– В следующий раз она вытолкнет меня в иллюминатор… – наклонившись к самому уху Дианы, тихо проговорил Сергей, – учти это, пожалуйста. Иначе останешься без шефа. Придется новую работу искать…
– Не бойся, не вытолкнет. Я же с тобой. Я всегда буду с тобой рядом, Сережа. Всю жизнь.
– О господи…
Он вздохнул, закатил глаза к потолку и уже набрал в грудь воздуху, чтобы добавить к этому «о господи» какую-нибудь расхожую фразочку типа «когда ж это все кончится, наконец» или прежнюю – «мы же с тобой договорились», но вдруг замолчал. Не захотелось вдруг ничего такого говорить. Противно стало. Он же мужик, а не записная кокетка, чтобы жеманиться подобными фразами. Надо смотреть правде в глаза, надо отдавать себе полный отчет – все-таки ужасно приятно, когда к тебе с таким упорством навязываются… Нет, он вовсе не собирается растекаться киселем перед этой навязчивой юностью, но все же приятно, черт возьми! Как ни крути, а ужасно приятно, какая бы подоплека под этой навязчивостью ни была!
– Диан, я вот все никак в толк не возьму… Ты мне скажи честно – зачем я тебе? Не бойся, я пойму…
– Я люблю тебя.
– Не ври, девушка.
– Почему ты мне не веришь?
– А я что, похож на идиота? Или на придурка, который сам обманываться рад? Нет, девушка, со мной такие штуки не проходят. За этой твоей настырностью что-то другое кроется. Нет, мне приятно, конечно, но…
– Сереж, я правда люблю тебя!
– Не ври! Когда любят, так пошло не навязываются!
– Да откуда ты знаешь? Сам же говорил, что у тебя опыта нет! И вовсе я не пошло навязываюсь, еще чего! Я вообще не навязываюсь… Я просто иду к своей цели, как умею, как могу…
– А какая у тебя цель?
– А ты до сих пор не понял?
– Нет. Давай сформулируй. Только четко и ясно.
– Хорошо. Повторяю в сто первый раз. Я хочу всегда быть с тобой, Сережа. Так тебе понятно?
– Да ради бога… Я вроде увольнять тебя не собираюсь. Как референт ты меня вполне устраиваешь. Ты смышленая, ты понимаешь меня с полуслова. Я иногда даже думаю – как это я раньше без тебя обходился?
– Не придуривайся, Сереж. Тебе не идет. Я же ясно сказала – всегда! И днем и ночью! И утром и вечером! Потому что я люблю тебя! Ты понял? Люблю!
– Тихо, не кричи. У меня такое чувство, что ты от большой любви мне сейчас глаза выцарапаешь.
– Да. И это будет от души. По крайней мере, слепым ты от меня никуда не денешься. Буду твоим поводырем…
– Да уж. Все это звучало бы очень трогательно, если б не было смешно.
– Не знаю. Мне не смешно. И тебе, признайся, не смешно. Тебе же ужасно нравится все то, что я говорю, правда?
– Да. Конечно нравится. А кому ж не понравится? Особенно про поводыря у тебя красиво вышло… Это заготовка такая или экспромтом получилось?
– Считай, что экспромтом. Я вообще, знаешь, талантливая.
– То-то и оно, что талантливая. А тебе не кажется, что ты сама себя переиграла? А, талантливая ты моя? Слышишь, режиссер давно хлопнул ладонями и крикнул свое «не верю»? Может, хватит уже?
Наверное, очень грубо у него это вышло. Диана вдруг резко вжала затылок в спинку кресла, коротко и шумно вздохнула, опустила ресницы, нервно дернула уголком рта. Лицо ее тут же приобрело выражение тихого оскорбленного достоинства, а через минуту, будто устав от сложной маски, стало абсолютно непроницаемым. Глядя на такое лицо, и не скажешь, что оно только что бушевало горячими эмоциями. Странная, странная девушка. Ему даже показалось, будто она заснула…
– Эй, на корабле… Ты что, обиделась, да?
– Нет. Ты не можешь меня обидеть, Сережа… – не открывая глаз и растянув губы в улыбке, тихо проговорила Диана, перекатив голову в его сторону. – Разве ты знаешь, как на самом деле можно обидеть…
– А ты знаешь? Тебя, наверное, кто-то сильно обидел, да? Может, расскажешь? А что, это многое бы прояснило, наверное…
– Да что рассказывать? Нечего мне рассказывать.
