Здесь надо сделать небольшое отступление. Почему-то считается, что в 1941 г. Фукс сам пришел в советское посольство и обратился к послу Майскому. Но это не соответствует действительности. Кремер, лично установивший в это время контакт с Фуксом, утверждал:
«Я хорошо помню, что в советское посольство Фукс никогда не приходил. О встрече мы договорились через доктора Кучински. Она состоялась на одной из улиц западного Лондона ночью. К этой встрече я готовился очень тщательно, постоянно проверялся…».[344]
Во время встречи Фукс рассказал Кремеру о начале работ по созданию атомной бомбы в Англии и США. А на вопрос Кремера: «Почему он решил передать эти сведения Советскому Союзу?» — ответил, что СССР необходимо иметь свою бомбу для обеспечения собственной безопасности. В сделанном им 27 января 1950 г. заявлении сотрудникам английской контрразведки он так объяснил мотивы своего поступка:
«В это время у меня не было ни малейших сомнений в правильности советской внешней политики, и я был уверен в том, что западные союзники сознательно способствуют тому, чтобы Советский Союз и Германия полностью истощили себя в смертельной схватке. Я не испытывал ни малейших колебаний, передавая советским представителям всю известную мне информацию, хотя я старался, по крайней мере, в начале, сообщать им только результаты моих собственных исследований». [345]
Во время следующей встречи с Кремером, состоявшейся также на одной из улиц Лондона, Фукс передал ему большой блокнот с материалами об английском проекте «Тьюб эллойз». В основном это были собственные исследования, копии обзоров и докладов Фукса. Все полученные материалы Кремер отнес в резидентуру, откуда их дипломатической почтой направили в Москву. В ответ из Центра пришла телеграмма, приказывающая связи с Фуксом не прерывать.
Но весной 1942 г. контакт Фукса с лондонской резидентурой ГРУ по независящим от него причинам прекратился. Дело в том, что отношения между сотрудниками резидентур НКВД и ГРУ в Англии складывались сложно. Их разногласия и трения коснулись и Кремера, которому один из сотрудников резидентуры НКВД начал открыто угрожать. Не дожидаясь времени, когда угрозы станут реальностью, Кремер, воспользовавшись приездом в 1942 г. в Лондон начальника ГРУ Ф. Голикова, сумел добиться откомандирования в Москву.[346]
Потеряв связь с Кремером, Фукс снова обратился к Ю. Кучински. На этот раз Ю. Кучински связал его со своей сестрой — Урсулой Кучински (Гамбургер, Бёртон), давней сотрудницей ГРУ, работавшей под псевдонимом Соня. В начале 1941 г. она прибыла в Англию из Швейцарии с заданием организовать работу нелегальной резидентуры. Их первая встреча состоялась летом 1942 г. Оператором Фукса У. Кучински была до ноября 1943 г., и за это время она передала в Центр через своего связника, шофера военного атташе Н. Аптекаря (псевдоним Сергей), много важных сведений. Об объеме и характере информации от Фукса можно судить по следующей выдержке из секретного меморандума директора ФБР Э. Гувера специальному помощнику президента США контр-адмиралу С. Сауэрсу от 2 марта 1950 г.:
«В соответствии со своим намерением передавать Советскому Союзу только результаты своих собственных работ, Фукс передавал советскому агенту копии всех докладов, подготовленных им в Бирмингемском университете…
Помимо копий документов, автором которых он был сам, Фукс действительно сообщил советскому агенту в общих чертах о научно-исследовательских работах в рамках программы „Тьюб эллойз“ в Великобритании и о создании небольшой экспериментальной станции по изучению процессов диффузии урана на базе одного из заводов министерства снабжения в Северном Уэльсе (объект „Долина“). Он сказал, что никакой проектно-конструкторской информации по этой экспериментальной станции и используемому на ней инженерному оборудованию он советским агентам не передавал. Кроме того, он сообщил русским, что аналогичные исследования проводятся также в Соединенных Штатах и что между двумя странами существует сотрудничество в этой области».[347]
Фукс успешно работал в Бирмингеме до ноября 1943 г. Но дальнейшую его судьбу определило соглашение, подписанное Черчиллем и Рузвельтом 19 августа 1943 г. в Квебеке, по которому Англия и США объединяли свои усилия в создании атомной бомбы. В результате Фукс получил приглашение от руководителя лаборатории в Лос-Аламосе Оппенгеймера продолжить свою работу в США. Фукс ответил согласием и уже 22 ноября 1943 г. получил въездную визу в США.
В этот же день Фукс встретился с У. Кучински и сообщил ей о предстоящей поездке в Америку. Во время следующей встречи Кучински передала ему инструкцию для установления контакта с американским связником по имени Раймонд. Встреча с ним должна была произойти в первую субботу февраля 1944 г. в Нью-Йорке. Обговорив условия связи, Фукс 28 ноября на американском корабле «Андрес» вместе с тридцатью другими английскими учеными отплыл из Ливерпуля в Норфолк, штат Вирджиния.
Фукс прибыл в США и начал в декабре 1943 г. работать в Колумбийском университете, где занимался разработкой математического аппарата газодиффузионного процесса и решением конкретных технологических проблем строящегося комплекса в Оук Ридже. Его связником и оператором стал агент НКВД Г. Голд (Раймонд). Таким образом Фукса передали из ГРУ в НКВД, где он проходил под псевдонимом Чарльз. Связано это было с тем, что по настоянию Л. Берия координацию деятельности советской разведки по сбору информации, относящейся к атомной проблематике, в 1942 г. возложили на НКВД.
Говоря о деятельности лондонской резидентуры ГРУ во время войны, следует также рассказать о ставшей известной недавно (в сентябре 1999 года) англичанке Мелите Норвуд, которая, как оказалось, была агентом советской разведки с 1937 года.
Мелита Норвуд (урожденная Зирнис) появилась на свет в 1912 году в Англии недалеко от портового города Саутгемптона. Ее отцом был латышский политэмигрант большевик Александр Зирнис, а матерью — англичанка, активистка женского социалистического движения. Зирнис («товарищ Саша»), переплетчик по профессии, приехал в Великобританию, спасаясь от преследования царской охранки, и вскоре занял видное место в британском коммунистическом движении. Главным в его деятельности в Англии был перевод на английский язык работ Ленина и других лидеров РСДРП. Мелита Норвуд, до сих пор относящаяся к отцу с восхищением, в разговорах с журналистами отмечала: «Это была его работа — организовать дешевую печать этих брошюр и их распространение».
Кроме того, Зирнис был основателем и первым редактором еженедельной газеты «The Southern Worker» («Южный рабочий») и журнала «Labour and Socialist Journal» («Трудовой и социалистический журнал»). Но в мае 1919 года 37-летний Александр Зирнис умер. В некрологе, опубликованном на первой странице майского номера «Трудового и социалистического журнала», о нем было сказано и такое:
«Его переводы работ товарищей Либкнехта, Ленина и Троцкого были своевременными и обеспечили тысячам английских читателей возможность читать в подлиннике этих мастеров мирового социализма».
Оставшись после смерти мужа с двумя дочерьми на руках, мать Мелиты переехала в городок Крайстчерн под Борнмутом, где проживала весьма значительная по численности колония русских политэмигрантов. Именно там Мелита, которую прозвали Маленькая Летти («Little Lettie» — Латышечка), получила первые уроки политической грамоты. А в 19 лет она стала членом женского профсоюза конторских работников и секретарш, в котором ее тетушка занимала один из руководящих постов.
Разразившаяся в начале 30-х годов Великая депрессия заставила Мелиту оставить учебу в Саутгемптонском университете, где она изучала латынь и логику, и отправиться в Лондон в поисках работы. Столица Великобритании встретила ее огромными очередями безработных, стоявших в ожидании раздачи бесплатного супа, и другими прелестями затяжного кризиса. И несмотря на то, что ей самой удалось в 1932 году устроиться на работу секретаршей в Британскую ассоциацию по исследованию цветных металлов (БАИЦМ), Мелита только укрепилась в своих политических пристрастиях. В 1933 году она вступила в Независимую партию труда (НПТ), а когда в 1935 году НПТ распалась — в полуподпольную
