поможет! За деньги можно купить всех!
– А если они не купятся за деньги?
– Болван! Кто не купится за деньги, тот купится за очень большие деньги!
– Все понял, шеф! – приглушенно пискнул вампир Антонио, гася кристалл.
– Не на-а-ашей, не аркана-а-арской магией попахивает, – опять прогудел Одуван, подозрительно оглядывая присутствующих. Да так выразительно, что все, кроме короля и Альбуцина, испуганно сжались. Даже де Гульнар втянул голову в плечи.
– Папочка, – заторопились принцессы, – мы уже откушали. Пойдем теперь по саду прогуляемся.
Они по очереди чмокнули короля в щеку и упорхнули.
– Умницы мои, – растроганно шмыгнул носом Георг VII, – раньше в голове, кроме балов да нарядов, ничего не было. Принцам иноземным головы вскружить, на турнирах платочек кинуть, чтоб рыцари из-за него дрались… а теперь за ум взялись. Гульбарий собирают. Я, правда, забыл, что это такое… но – неважно. Библиотеку… представляете?! библиотеку посещать начали! Все книги по травкам в комнаты перетаскали. Что они там с ними делают? Неужто читают? В прошлый раз сидят за ужином, цветочки обсуждают… Я, правда, с бодуна ничего не понял, а ты, Альбуцин?
– Тоже, – радостно улыбаясь, честно признался придворный маг. – В академии мы что-то такое проходили, но я все забыл.
Де Гульнар пристально посмотрел на «вольных магов», всем своим видом говоря: поняли, что я имел в виду?
– Ваше Величество, – задумчиво прогудел Одуван, – а давно они занялись этим самым… как его…
– Гульбарием?
– Угу… это слово. Кстати, а это чё?
– Травки всякие, – пояснил Альбуцин.
– А-а-а… – дошло до Одувана, – герба-а-арий. – Колдун повернулся к Арчибальду: – Король-то совсе-е- ем языком не владеет.
У Арчи волосы встали дыбом. Он мучительно закашлялся, подавившись котлетой. Удар по спине могучей дланью друга вышиб ее на середину стола. Удар был такой, что аферист сам чуть не последовал за ней, но вовремя успел схватиться за край стола. Зазвенели столовые приборы.
Арчибальд поднял голову, посмотрел на окаменевшие лица слуг и членов тайного совета и понял: терять уже нечего. Первый день в высшем обществе в виде новоиспеченных дворян с треском провалился. «Эх! Гори оно все огнем! – решился аферист. – Пора в астрал по методу братишки, пока план работ на сегодняшний день не потребовали. В конце концов, сколько можно за этого поросенка работать? Пусть теперь Одуван отдувается».
– Водка есть?
– Только гномья, мсье… – прогнулся слуга, стоящий за спиной «вольных магов».
– Пойдет.
Он не позволил наполнить себе фужер. Вырвав из рук слуги бутыль, одним махом одолел ее прямо из горла, после чего сделал могучий выдох.
– Арчи, – поразился колдун, – да ты пьешь… да с утра…
– Когда ж еще? – икнул Арчибальд. – По ночам я работаю.
– Не бережешь ты свое здоровье, братишка…
Одуван озабоченно посмотрел на выражение лица друга и торопливо пододвинул поближе салатник. В него-то новоиспеченный дворянин и плюхнулся мордой, расплескав по камзолам членов тайного совета майонез.
– Уста-а-ал братишка.
Одуван встал из-за стола, выдернул из кресла Арчибальда вместе с прилипшим к нему салатником и перекинул его через плечо. Салатник встряски не пережил и весело зазвенел осколками по мраморным плитам пола.
– А как же план работ? – спросил герцог Шефани, брезгливо оттирая кружевным платочком майонез с камзола.
– Да! – встрепенулся король.
– Дык… Ваше Величество, главное уже положено. Эльфийские духи чую-у-у, – прогудел Одуван, – гульбарий… Тьфу! Слов каких нехороших нахватался! Вы б, Ваше Величество, арканарским языком пока позанимались, а я тем временем посмотрю, какие травки принцессы собирают. Больно мне все это подозрительно.
– Нет! – решительно заявил король. – Арканарским заниматься не будем. Это скучно. Правда, Альбуцин?
– Угу, – степенно кивнул головой придворный маг, – лучше пойдем на балкончик, понаблюдаем, как работают вольные маги. Оттуда садик хорошо виден. И на деляночку свою магическую заодно полюбуюсь. Давно ее не посещал.
– Правильно! – поддержал король. – Заодно и кофию пару кувшинчиков на десерт осилим.
– Сейчас я брата отдохнуть отнесу-у-у, – прогудел Одуван. – Он у меня всю но-о-чь думал. Пла-а-аны мудрые строил. А потом к принцессам…
– Благословляем тебя, сын мой! – дружно подняли руки король и Альбуцин.
