Камбер медленно перевел взор на лицо мертвого короля, и в глазах защипало от непрошенных слез.
— Да. Узнал.
— И он принял это? — настойчиво продолжал Джорем.
— Ты же сказал, один вопрос, — Камбер мягко улыбнулся. — Ну, хорошо, сын. Он принял это. Готов поклясться, что до нынешней ночи он ничего не знал, но мы втроем — он, я и Элистер — решили все мирным путем. Мне очень хотелось бы, чтобы и ты присутствовал при этом.
— Очень важно, что вы оба были при этом, — прошептал Джорем, стараясь сдержать себя. — Это оправдывает многолетнюю ложь. — Он глотал слезы, качая головой. — Я лучше пойду.
Камбер, не вставая с колен, смотрел вслед сыну, потом напомнил себе о неотложных делах. Вздохнув, он взялся за дароносицу, чтобы с поклоном убрать ее на алтарь, как вдруг едва не вскрикнул — в его памяти ожила картина разрушения купола.
О, Господи! Как смог он выдержать это? Камбер вспомнил огромную силу энергии, освобожденной в рассыпающемся круге, и удивился, каким чудом ему удалось остаться, в живых.
Его охватила дрожь, которую помог унять холод металла дарохранительницы, обжигавший руки. В изумлении он посмотрел на маленький рубиновый крест на крышке и внезапно понял, что его левая рука, сжимавшая священный сосуд, не чувствует ничего, кроме холода.
Камбер снова опустился на колени, поднял крышку и отложил в сторону. В сверкавшей чаше лежал хлеб причастия, точно такой совсем недавно он подавал Синхилу, Камбер наугад вынул один из полудюжины кусочков и внимательно разглядел его.
Непосвященный назвал бы его простым куском хлеба. Мука и вода, и в этой простой пище было заключено самое великое таинство его религии, нечто, чего не мог постичь и чему не находил объяснения его мозг, но он верил воплощению в хлебе тела Христова всем сердцем и душой.
Плоть Господа защитила его сегодня ночью? Может, так оно и было, в самом деле. Синхил увел его за грань дозволенного, даже своим возвышенным сознанием не поняв, как близко трепетали крылья ангела смерти.
Или еще просто не пришло время Камбера? Есть ли у Всевышнего, у Господа, что присутствует и в этом священном хлебе, зажатом в его руке, есть ли у Господа земная работа для него?
Камбер не надеялся получить ответы на свои вопросы этой ночью. Прочел горячую молитву и встряхнулся, словно сбрасывая думы. Потом накрыл, дарохранительницу крышкой и вернул на привычное место, не забыв прибрать и коробочку со священными маслами.
Затем запер уже остывшую кадильницу и серебряный кинжал Ивейн в шкафу у северной стены, туда же убрал и глиняную чашу. Прежде он поднес ее к алтарю и вынул из влажного пепла на дне гранатовое королевское кольцо.
Тщательно обтерев его полой сутаны, Камбер надел кольцо на палец Синхила, вложил меч в ножны и отнес его вместе с лекарской сумкой Райса в королевскую спальню. Оружие повесил в изголовье постели, а сумку бросил на ковер возле кровати. Наконец он вернулся за Синхилом.
Подняв его, подивился легкости — тело было почти невесомо, как паутина или пух. Опустив Синхила на кровать, он заботливо прикрыл его до пояса и сложил руки крестом на груди. Покончив с этим, Камбер устало подошел к двери, взялся за запертый засов и прижался лбом к холодной и гладкой дубовой двери. Джебедия снаружи уловил его присутствие и ожидал самого худшего. Он проскользнул в едва приоткрывшуюся дверь и поглядел на Камбера.
— Он умер, — беззвучно вымолвил Джебедия и прочел подтверждение своим словам на усталом лице Камбера.
— Да, его миссия завершена, и он обрел покой, — ответил Камбер тихо.
Джебедия перекрестился мгновенно потяжелевшей рукой.
— Да упокой, Господь, его душу. Я надеялся, что вы с Райсом ошибаетесь, и у него осталось еще немного времени.
— Мы все надеялись. Только бы его труды не пропали даром. Я не завидую нашей жизни в ближайшие годы.
— Да. — Джебедия тяжело вздохнул, печально свесив седую голову. — Полагаю, нам пора известить других регентов, — наконец произнес он, поднимая глаза. — Принцев привести немедленно или подождать до утра?
— Сейчас. И если Мердок или кто другой попытается отказаться, напомни, что ты пока еще глава геральдической палаты. — Он пожал плечами. — По крайней мере, до первого заседания Регентского совета. А после него, подозреваю, многие наши сородичи останутся без работы.
— Не беспокойтесь, — горячо прошептал Джебедия, обняв Камбера за плечи, в то время как мысленно он повторял: не беспокойся, Камбер. — Я попридержу наших друзей-регентов, по крайней мере, некоторое время. А пока я здесь, надо ли чем-нибудь помочь?
Камберу не было нужды отвечать словами. Устало улыбнувшись, он окунулся в волну живительных сил, которыми от души делился его друг. Наконец он глубоко вздохнул и взял руки Джебедии в свои.
— Да, Джеб. Для тебя тоже найдется работа. Откладывать больше нельзя.
Кивнув в ответ, Джебедия направился к винтовой лестнице. Когда он вышел, Камбер закрыл дверь и вернулся в часовню. Прежде чем вернуться к размышлениям, над тем, чему он стал свидетелем этой ночью, ему предстояло еще многое сделать.
В другом крыле замка трое усталых Дерини с принцами Халдейнами на руках стояли в конце узкого холодного коридора. Один из них через потайной глазок заглянул в детскую. Полный покой. Даже напрягая все способности Дерини, они не обнаружили ни одного признака пробуждения.
Открыв доступ в стенной шкаф при помощи специального механизма, Райс через плечо обернулся к жене и шурину.
— Все тихо, но двигаться будем быстро и бесшумно. Прежде чем уйти, надо позаботиться о трех слугах и Тависе.
Райс потушил маленький зеленый фонарь, освещавший до этого их путь, и открыл дверцу шкафа, маскировавшую выход в коридор. Они вошли и направились к пустым постелям под легкое посапывание одного из слуг.
— Поспи еще немного, маленький король, — шепнул Райс, укладывая Алроя в постель, и пригладил его темные волосы.
Мальчик заплакал во сне и повернулся на бок, а Райс плотно закутал его в мех. Пока Ивейн и Джорем укладывали двух других принцев и проверяли, чтобы у них не осталось лишних воспоминаний о событиях нынешней ночи, Райс переходил от одного слуги к другому, касаясь их и чуть подправляя память.
Возле Тависа О'Нилла он задержался чуть дольше, проверив все с большей тщательностью, — Тавис был не ребенок и не просто человек. Райс в последний раз оглядел комнату, убедился, что все в порядке, а затем подошел к наружной двери, нацеливая свои магические таланты на поиск опасности извне.
Путь был свободен, и Райс жестом и поцелуем отправил Ивейн в ее комнаты и отворил дверь. Когда он вышел из спальни, Джорем уже ждал в коридоре; увидев, что дверь вновь аккуратно закрыта, шурин зажег фонарь. Более не задерживаясь, они двинулись к апартаментам Синхила.
Райс и Джорем обнаружили, что часовня вновь приняла свой обычный вид. Камбер стоял на коленях над телом Синхила, распростертым на огромной кровати. На Камбере был богато расшитый короткий плащ из темно-красного бархата. По всей спальне горели свечи, в камине потрескивал огонь.
— Все сделано, — тихо заверил Райс и встал по другую сторону кровати, глядя на Камбера. — О сегодняшней ночи они ничего не вспомнят, а нетвердость в ногах объяснится внезапным горем и поздним часом. Ты послал Джебедию?
Камбер кивнул.
— Скоро он приведет их всех. И да поможет нам Бог, Райс. Испытания только начинаются. Надеюсь, мы правильно поступили, позволив ему передать магические способности детям.
— Я тоже на это надеюсь, — прошептал Джорем.
Прежде чем все собрались, прошло около четверти часа, хотя казалось, будто время тянется вдвое
