присутствовать. Он знал, что все от него зависящее уже сделал. Поэтому он ушел, когда Санта начал зачитывать имена помощников и раздавать им подарки.
Его сердце было так переполнено радостью, что даже заболело.
Более того, до завтрашнего утра у него было еще четырнадцать часов работы, которую он должен был умудриться выполнить за десять часов. Завтра утром он ждал весь район на открытии читального зала. По крайней мере, ребятишки в своих подарках получили приглашение.
За эту ночь нужно было доделать последние мелочи. Снять с мебели бумагу, расставить книги, положить в вазы фрукты и протереть везде пыль.
Майкл засунул руки в карманы.
В это время Лулу кричала от восторга:
— Боже милостивый! Я поеду в Аризону! И уж я позабочусь о том, чтобы появиться там в новых дизайнерских туфлях!
Кирстен наблюдала, как ее знакомым вручали подарки, и была поражена щедростью и продуманностью вручаемых даров. Даже ее сестра и Грант получили подарки. Никто не был забыт.
Также Кирстен заметила, что Грант намного лучше научился справляться с инвалидной коляской. Сегодня утром Бекки увидела, что Кирстен наблюдает за ним, и сказала:
— Перестань думать о том, кем он должен был стать, и подумай над тем, кто он сейчас. Он ребенок с огромным сердцем и душой. Он не позволит себе растратить эту жизнь, жалея себя. Грант мог бы найти в себе эту силу без того несчастного случая, а может быть, и нет. Ты должна верить, что все, что происходит, имеет причину.
Кирстен задумалась. Уже четыре года она хотела, чтобы жизнь была такой, как надо, а не такой, как она есть. Но ведь остальные смогли начать жизнь заново, с чистого листа.
Ее сестра была счастлива. Грант был счастлив. Все выбрали счастье. Все, кроме нее.
Кирстен вернулась с небес на землю, когда Лулу передала ей подарок для Гранта: баскетбольный мяч, подписанный его любимым игроком. Никто, кроме нее, не знал об их приезде. Откуда же тогда взялись подарки? И кто мог знать о пристрастиях Гранта к баскетболу? Даже она сама не догадывалась об этом!
Но внезапно, когда Кирстен услышала свое собственное имя, она все поняла! Она начала высматривать Майкла. Ей, как воздух, был необходим его взгляд, его улыбка.
Ей необходимо было сказать ему, что она доверяет ему всем сердцем.
Но он, как настоящий Санта Клаус, раздал подарки и исчез.
Кирстен взяла коробку из рук Лулу и молча уставилась на нее. Сегодня Майкл Брустер сказал ей самые невероятные слова. Я тебя люблю. Что бы ни было в этой коробке, оно подскажет ей, так это на самом деле или нет.
— Открывай! — поторопили ее друзья.
Кирстен развернула бумагу дрожащими от волнения руками.
Через секунду она увидела «Рыцаря в сияющих доспехах». Как Майкл сумел достать эту статуэтку, если ее продали в первый же день? Тем более, что она не была почетным коллекционером. И уж тем более сам Майкл им не являлся.
Но почему Кирстен почувствовала в сердце разочарование, держа в руках самый желанный подарок? Что она хотела получить от Майкла? Он ведь и так показал, что готов смириться даже с тем, что абсолютно противоречит его вкусам. Он выполнил ее заветное желание.
Но проблема была в том, что он никогда не принимал эту ее часть характера. Ей всегда казалось, что Майкл ожидал от нее чего-то большего.
Все вокруг охали и ахали от восторга, зная, что значит для нее эта статуэтка.
Кирстен пыталась улыбаться, но осознание правды было столь болезненным, что она была готова разрыдаться.
Какое право она имела судить его, когда ее подарок уж точно не говорил об ее чувствах? Она купила ему абонемент на уроки танцев и в последнюю минуту добавила к этому подарку диск с песнями, которые она сама для него подобрала. Она даже купила ему нижнее белье с надписью «Ох, ох, ох». Правда, она предпочитала не вспоминать, каких усилий ей стоило зайти в магазин мужского нижнего белья.
К ней подошла сестра, посмотрела на подарок и даже не попыталась скрыть свое отвращение.
— Ужас какой, Кирстен, — сморщилась она. — Я тебе когда-нибудь говорила, как ненавижу эти штуки?
— Ты ненавидишь «Литла в любви»? — удивленно спросила Кирстен.
— А ты не понимаешь, почему?
Кирстен взглянула на картинку, изображенную на коробке. На нее смотрела пара влюбленных, которые преданно держались за руки. Как можно было это ненавидеть?
Ее сестра покачала головой.
— Видишь вот этого мужчину? Он как две капли воды похож на Кента.
Кирстен ошарашенно уставилась на картинку. Как она могла раньше этого не заметить?
Дрожащими руками она открыла коробку и достала фигурку. Кент в образе Смедли смотрел на нее, одетый в доспехи. Кирстен посмотрела на сестру, которая бросила мяч Гранту.
Единственным человеком, который надеялся, что Бекки снова будет вместе с Кентом, была Кирстен. Но теперь надежда умерла. Все кончено. Они никогда не будут вместе.
— Эй, мам, лови! — крикнул Грант и бросил ей мяч.
Но тот выскользнул из его рук и полетел по немыслимой траектории. Бекки попыталась дотянуться до него, но потеряла равновесие и упала на Кирстен.
Позже, собирая осколки от фигурки, Кирстен подумала, что могла бы держать ее намного крепче. Но вместо этого она отпустила ее, чтобы поймать сестру.
Статуэтка выскользнула из рук, взлетела вверх и со звоном упала на пол.
Кирстен уставилась на разбросанные осколки. Она точно знала, что сейчас все смотрят на нее. Грант был на грани слез.
Но Кирстен даже бровью не повела. Теперь она отчетливо понимала, что все в ее руках. Она может провести самое худшее в своей жизни Рождество, рыдая над осколками счастья. Или может сделать это Рождество лучшим из всех.
И Кирстен вместо грусти решила выбрать счастье. Она не могла вспомнить и дня за последние четыре года, когда чувствовала себя такой свободной.
Свободной. Легкой. Готовой ко всему.
Готовой принять мужчину, который ненавидел парадные костюмы, готов был уснуть на коробках и исчезал в момент, когда его могли бы утопить в овациях.
Мужчину, который готов был ее видеть как принцессой, так и зеленым эльфом.
Мужчину, чьи руки заставляли ее кожу гореть. Чьи губы будили в ней женственность и сексуальность. С ним она хотела быть не принцессой, а настоящей женщиной из плоти и крови.
Кирстен поняла самую грустную правду о себе: последние четыре года она боялась любить и боялась быть любимой. Она предпочитала дарить чувства Смедли, неживой скульптуре, которая не могла обидеть ее.
Майкл говорил ей об этом еще тогда, когда она сама даже не могла понять, что с ней происходит. Он помог ей найти в себе силы полюбить реального, настоящего человека.
Можно всю жизнь искать рыцаря в сияющих доспехах или принца на белом коне, что, в конце концов, приводит к риску потерять того, кто ходит рядом с тобой.
Кирстен вся наполнилась ясностью и озарением. Она вспомнила лицо каждого ребенка, которому вручила сегодня рождественский подарок. Она позволила себе прочувствовать все то, что запрещала себе чувствовать раньше: их счастье и боль, их надежды и мечты.
Кирстен начала смеяться, и как раз в это время часы пробили полночь. Вашингтон-стрит наполнилась радостными криками и поздравлениями.
— Бекки, ты вернешься сама в отель? — спросила Кирстен. — Мне необходимо найти Майкла.
