— Да, я жалкая и сумасшедшая.
Майкл выругался так, как, наверное, еще не ругались в Секретном обществе Санты. Он сделал шаг в ее сторону, но Кирстен отвернулась и попыталась убежать.
Майкл не позволил ей. Он быстро нагнал ее, схватил за руку и заставил развернуться себе.
Девушка была похожа на котенка, который готов расцарапать тебя в любую секунду. Она с силой вырвалась из его рук.
— Кирстен, дело не в тебе, — быстро сказал он. — Дело во мне.
— Почему мне кажется, что ты частенько говоришь эту фразу? — прошептала Кирстен.
Майкл ненавидел себя за то, что так обидел ее. Зачем он сказал об этой помаде? Дурак! Он так давно не общался с людьми, что забыл, как легко их ранить неосторожным замечанием. Да, сейчас он был занят только собой, своим спасением, но это не оправдывало его поведения. И мистер Теодор наверняка разочаруется в нем. Он прислал его сюда помочь, а не расстраивать Кирстен.
— Кирстен, — сказал он, и то, как он произнес ее имя, удивило не только девушку, но и его.
Майкл уже знал, что будет дальше. Он все ей расскажет.
— В моей жизни произошел ужасный случай. Поэтому я недоступен.
— Случай? — повторила она.
Заткнись, приказал себе Майкл. Он еще никому не рассказывал о своем горе. Он не может переносить выражение сочувствия на лицах людей.
— Я потерял целый мир. Маму, отца и брата… Теперь я могу приносить людям только боль, как я сделал сегодня. Во мне больше ничего не осталось…
Помолчи, пожалуйста, помолчи! Но его голос не подчинялся. Его душе требовалось высказаться.
— Это мое первое Рождество без семьи. Не знаю, как я с этим справлюсь… — Его голос сорвался, и Майкл замолчал.
Кирстен тоже молчала. Но ее молчание не было гнетущим. Теперь Майкл думал не о ее губах, а об ее глазах. В них было что-то…
А когда она заговорила, он не услышал слов, которых так боялся. Она не сказала, что ей жаль, и не спрашивала, как это случилось.
— Я знаю, что ты справишься, — уверила она его. Странно было поверить ей. Что эта девушка могла знать о его горе? Но почему-то ее слова обнадежили его.
Майкл увидел в ее глазах невероятную нежность и сочувствие. И он еще обидел эту девушку! Теперь он точно попадет за такое деяние в ад. И все же он мог дать ей кое-что, что взбодрит ее. Он не мог сказать Кирстен, что она привлекательна. Но он мог показать это.
И Майкл наклонился к ней.
Вполне предсказуемо она сделала шаг назад. Но потом неожиданно подошла к нему, встала на цыпочки и… поцеловала его.
Поцелуй был как легкое дуновение ветерка, пронесшегося по его губам. Быстрый и сладкий…
Поцелуй был секундным, но Майклу показалось, что эта секунда была самой долгой в его жизни. Он почувствовал, что стена, которую он выстроил вокруг себя, начала распадаться — кирпич за кирпичиком.
— Может быть, — сказала Кирстен, — ты можешь дать людям больше, чем думаешь. Именно это поможет тебе выжить.
Майкл хотел возразить, но он все еще не пришел в себя от поцелуя.
— Тем более, что ты уже сделал первый шаг. — Кирстен кивнула в сторону курток.
Майкл пожал плечами и отошел назад.
— А-а, это. Отдавать легко.
— Если бы это было так легко, то не осталось бы нуждающихся детей, — сказала Кирстен, а потом смущенно посмотрела на часы. — Мне нужно уходить, — уже деловым голосом произнесла она, разрушая создавшуюся интимную обстановку. — Извини, но тебе тоже придется уйти. У меня нет второго ключа.
— Я бы все равно не позволил тебе идти к машине в одиночестве.
Кирстен секунду смотрела на него, потом собрала остатки пиццы, положила ее в холодильник и открыла входную дверь.
— У тебя нет куртки потеплее? Здесь холодно, — обратилась она к Майклу.
Конечно, после того как он открылся ей, она будет обращаться с ним как с сиротой. Будет волноваться за него. Будет его мамочкой. Этого он хотел меньше всего.
— Я не мерзну, — ответил Майкл.
Кирстен бросила на него вопросительный взгляд, но для Майкла время признаний истекло. Пока она закрывала дверь, он заметил удаляющуюся от них мужскую фигуру.
— Кажется, я видел, как этот парень шатался днем у твоей двери.
Кирстен обернулась.
— Ах, этот. Он всегда крутится здесь. Просто ребенок. Кажется, он представляет себя моим защитником.
Майкл сильно сомневался в таком объяснении. Но Кирстен была сама невинность. Она и подумать не могла ничего плохого.
Они подошли к машине, которая была засыпана толстым слоем снега. Маленькая практичная машинка. Именно такую он и представлял для Кирстен. Зачем женщине шикарный лимузин, если у нее есть такое сильное оружие, как губы? Кирстен села за руль и завела мотор.
— Мне ждать тебя завтра? У нас остались велосипеды.
Майкл засомневался.
— Ты бы мне сильно помог.
Майкл не знал, что ему делать. Все так запуталось. Но если он не придет, Кирстен решит, что все дело в ней. Поэтому он ответил:
— Да, конечно. Я приду завтра.
Кирстен сидела в машине и чувствовала, как тепло разливается по ее телу, хотя обогреватель был выключен. Это все потому, что она играла с огнем. Но разве она не знала об этом, когда красила губы, ногти и снимала свитер?
Как унизительно быть разгаданной так быстро! Он прояснил все ее уловки еще до того, как она сама разобралась в том, что наделала.
А еще его ужасная потеря… Вся семья! Ее сердце разрывалась от одной этой мысли. Теперь она считала своим долгом помочь Майклу Брустеру пережить Рождество. Да, но как она сможет находиться с ним в одной комнате и не думать о том поцелуе?
— Прекрати!
Это наказание за то, что ты поцеловала незнакомца, думала Кирстен. Она думала, что узнает его секреты. А на самом деле узнала секреты о себе. В ней кипела любовь, которая была готова выплеснуться наружу.
Вот чем отличается настоящий первый поцелуй от того, что изображают статуэтки Литла. Кажется, что этого поцелуя достаточно. В реальности же поцелуй — только начало. У Кирстен мурашки побежали по телу при одной только мысли об этом.
Майкл Брустер предупредил ее, что ему нечего ей дать. Таким предупреждениям лучше довериться. Но она всю жизнь была практичной — не считая денег, потраченных на коллекцию статуэток Литла, — и вдруг ей расхотелось быть такой. Кирстен захотелось быть девушкой, чьи губы для мужчин были бы непреодолимым соблазном.
Более того, ей захотелось стать лекарством, которое залечит разбитую душу Майкла.
Кирстен наехала на скользкий участок. Ее машину повело, и она сумела остановить ее в считанных сантиметрах от телефонной будки.
Кирстен выдохнула. Только что ей преподали урок. С Майклом Брустером она могла попасть в очень неприятную историю.
Она вспомнила Джеймса и подумала, что если даже этот простофиля смог причинить ей столько боли, то на что способен такой мужчина, как Майкл?
— Соберем все велосипеды, — твердо сказала себе Кирстен. — И все. Ему надоест, и он вернется к
