встретив здесь ни мелей, ни других препятствий. Везде у берега были значительные глубины, и даже у самой земли дно было чисто. Ширина горловин у входа в устье реки 12 локтей — достаточная для прохода кораблей при противном ветре. Якоря, по словам адмирала, были брошены на расстоянии выстрела из ломбарды от места впадения реки в море.
Адмирал говорит, что он никогда еще не видел такой красивой земли. Вся местность, прилегающая к реке, заросла прекрасными зелеными деревьями, отличными от наших [кастильских], и у каждого плоды и цветы были на свой лад. Повсюду сладкозвучно пели птицы. Во множестве росли паль мы, непохожие ни на гвинейские, ни на кастильские, средней высоты, со стволом без чешуи и с очень большими листьями. Этими листьями здесь кроют крыши домов. Берег же был низ кий и ровный.
Адмирал спустился в лодку и направился на берег. На берегу он посетил два дома, которые, как он полагал, принадлежали рыбакам, бежавшим от страха. В одном из домов он нашел собаку, но эта собака совсем не умела лаять. Он обнаружил также сети и веревки из пальмовых волокон, роговой рыболовный крючок, гарпун из кости и другие принадлежности для рыбной ловли, а внутри домов увидел он много очагов. Адмирал предположил, что в каждом из этих домов живет большое количество людей. Он приказал, чтобы никто не смел притрагиваться ни к одной из оставленных вещей, и так было сделано.
Трава здесь была очень высокая — такая, как в Андалусии в апреле и мае. Адмирал нашел среди трав портулак и латук. Он вернулся к лодке и прошел значительное расстояние вверх по реке. [107] По его словам, было таким наслаждением любоваться зеленью лесов и птицами, что трудно было покинуть эти места.
Адмирал говорит, что ничего прекраснее этого острова его глаза еще никогда не видели: много здесь хороших бухт и глубоких рек, и так спокойно море, что кажется будто никогда оно не волнуется у этих берегов: и действительно, трава на побережье росла почти до самой воды, чего не случается, если море бурное. Впрочем, до сих пор ничто еще не могло доказать, что у этих берегов море может быть бурным. Он говорит, что остров пересечен очень красивыми горными цепями: они не очень длинны, но высоки, а все прочие земли так же высоки, как Сицилия.
На острове, как это можно было понять из бесед с индейцами, которых адмирал взял на острове Гуанахани, много источников и рек. Индейцы объяснили ему знаками, что здесь протекает десять больших рек и что обойти остров на каноэ нельзя и за двадцать дней.
Когда адмирал приближался на кораблях к земле, в открытое море вышли два челнока, или каноэ. Но эти каноэ пустились наутек, когда сидевшие в них индейцы заметили, что корабли входят в устье реки, чтобы обследовать дно и выбрать место якорной стоянки.
Индейцы, [взятые на Гуанахани], говорили, что на острове [Кубе] есть золотые копи и жемчуг, и когда адмирал увидел место, подходящее для ловли жемчуга, и раковины, которые считаются приметой жемчуга, он [предположил], что сюда приходили корабли великого хана и при, этом большие, и что от этого острова до материка должно быть 10 дней пути. Адмирал дал и бухте и реке имя Сан-Сальвадор.
Он направил две лодки к селению, [что находилось на берегу], желая взять языка. В одной из лодок находился один из тех индейцев, которых адмирал вез с собой. Индейцы же эти уже немного понимали моряков и казались довольными общением с христианами, от которых в этом селении все мужчины, женщины и дети сбежали, оставляя без защиты свои дома со всем, что в них находилось. [108] И адмирал приказал, чтобы не смели трогать ничего [в домах]. Он говорит, что эти дома были гораздо красивее тех, что ему доводилось видеть; и он полагал, что постройки будут становиться все лучше и лучше, по мере приближения к материку.
Дома сооружены были на манер больших боевых шатров (alfaneque) и походили на палатки в военном лагере, располагаясь, однако, в беспорядке, не вдоль улиц, а как придется: один дом здесь, другой — там. Внутри же они были чисто подметены, и утварь в них была ладная: вся из очень красивых пальмовых веток. Найдены были здесь статуи — женские фигурки и головки наподобие масок, очень хорошо выделанные. Адмирал говорит, что он не знает, держат ли индейцы фигурки красоты ради или поклоняются им. Были тут собаки, не умеющие лаять, дикие птички, в домах имелись также удивительные приспособления для рыбной ловли — сети и крючки. Все это осталось нетронутым.
Адмирал полагает, что должно быть все жители побережья рыболовы и что рыбу они сбывают вглубь страны; этот остров очень велик и так красив, что невозможно вдосталь нахвалиться им. Адмирал говорит, что он встретил здесь деревья и плоды, чудеснейшие на вкус, и что на острове должны быть коровы и скот, потому что он видел черепа, которые показались ему коровьими. Адмирал видел птиц и мелких пташек и со всеми своими спутниками наслаждался пением сверчков (grilles) в ночную пору и ночным воздухом, нежным и сладостным, не жарким, но и не холодным. Он говорит, что на пути к этим островам выпадали жаркие дни, но что здесь всегда приятная прохлада, подобно тому, как это бывает в мае [в Испании].
На других островах, как полагает адмирал, жара вызвана тем, что они очень низки, а также и ветром. Ветер, на котором шли сюда корабли, восточный, а поэтому и знойный.
Вода в устьях рек соленая. Неизвестно, где берут воду индейцы, — в домах у них вода пресная.
Корабли могут свободно входить в эту реку и выходить из нее. Берега имеют отличительные приметы. Глубина реки в устье 7 или 8 локтей и выше по течению 5 локтей. Адмирал говорит, что, как ему кажется, море здесь всегда должно быть таким же спокойным, как река в Севилье, и вода в нем такова, что способствует росту жемчуга. Он нашел больших устриц, очень похожих на испанские, но безвкусных.
Адмирал отметил расположение реки и бухты и дал им имя Сан-Сальвадор, и он говорит, что горы у этой бухты так же красивы и высоки, как «Скала влюбленных» (Реnа de los enamorados - утес в
Капитан «Пинты» сказал, что он узнал, будто Куба город, и что эта земля — материк и очень большой и что он на значительное расстояние тянется к северу и что король этой земли ведет войну против «великого хана», которого индейцы называют «ками», землю же или город великого хана они именуют Саба и перечисляют при этом много иных имен.
Адмирал решил войти в ту реку, послать подарок королю здешней земли и направить ему письмо королей [Испании]; а для этого дела вполне пригодны были один моряк, который ходил в Гвинею, и некоторые индейцы с острова Гуанахани, которые желали его сопровождать с тем, чтобы затем вернуться в свою землю.
По мнению адмирала, [находился он] на расстоянии 42 градусов от экватора в северную сторону, если только не иска жена запись, изложение которой дается. Адмирал говорит, что приложит все старания, чтобы дойти до великого хана, который должен находиться в тех местах в городе Катае, принадлежащем великому хану; а город этот, как он указывает, очень велик, судя по тому, что ему говорили о Катае в Испании, еще до выхода в плаванье. Он говорит, что вся здешняя земля низкая и красивая, а море у ее берегов глубокое.
Следуя дальше, адмирал дошел до мыса, который значительно вдавался в море и был окружен мелями. На берегу мыса видна была бухта или гавань, где могли бы найти пристанище небольшие корабли,
