Лазерная точка винтовки прыгала с цели на цель. Снайпер не мог понять, кто из противников самый опасный.
— Сдавайся, Стефан. Тебе не победить, — прошипела Фаустино.
Красная точка скользнула на пластиглас. Космо, Мона и Повторюшка мгновенно нырнули под защиту состава монорельсовых тележек.
Стефан улыбнулся покрытыми кровью губами.
— Мои друзья в безопасности. Остались только ты и я.
— Ничего не изменилось. Время на моей стороне.
Голос Повторюшки ясно прозвучал сквозь гул генератора.
— Стефан, не делай этого. Должен быть другой выход.
— О чем он говорит? — спросила Фаустино.
Стефан проигнорировал ее вопрос.
— Извини, Повторюшка. Простите меня все. Впредь вам придется обходиться без меня.
Космо схватил Повторюшку за плечо.
— Что он имеет в виду? Повторюшка уронил голову на ладони.
— Стефан умирает. Пуля прошла слишком близко к сердцу. Он хочет умереть не зря, хочет, чтобы его смерть что-то принесла в мир.
— О чем ты? — спросила Мона. — Что может принести его смерть?
Повторюшка осторожно выглянул из-за тележки.
— Конец боли.
Собрав буквально последние силы, Стефан опустился на колени, все еще прижимая к себе Фаустино.
Красная точка заплясала и остановилась в центре его лба.
— Я убью ее! — крикнул юноша снайперу. — Она виновна в смерти моей матери!
Фаустино попыталась что-то крикнуть, но ее лицо было прижато к груди Стефана.
— Я не шучу! Я убью ее!
Точка дрожала. Снайпер не знал, как ему поступить.
— Можешь считать, что она уже умерла.
Невидимый стрелок принял решение. В темноте сверкнула вспышка выстрела, дозвуковая пуля вылетела из ствола и полетела по лазерному лучу, вращаясь и теряя гелевое покрытие.
Стефан заметил вспышку. Он ждал ее. Только ее и ждал. Он рухнул на пол за миллисекунду до того, как пуля просвистела рядом с ухом и пробила двухслойное пластигласовое покрытие.
Фаустино заметила, как из отверстия начал вытекать гидрогель.
— Нет! — закричала она.
Пуля продолжила полет внутри реактора и задела лопасть одной из турбин. Осколок лопасти, вращаясь, полетел вверх, и прошел сквозь пластиглас, как палец сквозь песок. Гидрогель потек вниз, разгоняя паразитов, у которых еще оставалась энергия двигаться. На дюжине пультов загорелись аварийные индикаторы, ядерные установки реактора автоматически отключились и заблокировались. Но защита зоны «НУ-ВИД 4» была безнадежно нарушена. Трещины наперегонки побежали по поверхности пластигласа. Каждая трещина приводила к возникновению миллионов других, пока на огромном кубе не осталось и квадратного фута уцелевшего покрытия. Гидрогель стекал вниз потоками. Паразиты пытались спастись от него, но для бегства им была нужна чистая энергия.
Фаустино прижалась щекой к пластигласу.
— Отпусти меня, — взмолилась она.
Стефан разжал руки.
— Слишком поздно, профессор, — сказал он. — Не волнуйся, ты ничего не почувствуешь.
Фаустино вскочила на ноги, но не успела сделать и полудюжины шагов, как прозрачная плита разрушилась окончательно, и оба — Стефан и его жертва — рухнули в чрево центральной части реактора. От сотрясения в помещении вылетели все стекла, гидрогель потоком потек по двойным стенам куба.
Стефан упал на спину, но боли не почувствовал: Боль исчезла, потому что на его груди сидел один- единственный паразит. Он избавлял своего заклятого врага супернатуралиста от мучений.
— Бери ее, — прошептал Стефан пересохшими губами. — И беги. Ты свободен.
Паразит высасывал из него боль сплошным серебристым потоком. Через несколько секунд его пересохшее сердце наполнилось силой. Круглые глаза паразита с сочувствием смотрели в глаза Стефана.
— Теперь я понимаю, — сказал Стефан. И произнес после этого еще одно слово, на последнем дыхании: — Мама.
Паразит вытянул четырехпалую лапку и положил ее на плечо страдающего собрата, чтобы поделиться с ним силой. Вскоре боль Стефана распространилась уже на тысячу паразитов, дав им силы спастись из реактора и найти энергию для освобождения своих собратьев. Они побежали по стенам, избегая сгустков гидрогеля, вихрем разлетелись по всей лаборатории, как листья, поднятые порывом ветра.
Сердце Стефана остановилось, но он успел увидеть, как они уходят. И в середине этого моря синевы заметил что-то еще. Иное место. Не похожее на этот мир.
Космо и Повторюшка смотрели на дно центральной части реактора. Сейчас Повторюшка выглядел настоящим ребенком, по его щекам текли слезы.
— Тебе обязательно было умирать, да? — сквозь рыдания говорил он. — Что, никак не мог упустить случай стать большим глупым героем? Конечно, другое тебя не устраивало…
Космо, как всегда, не понимал, что произошло.
— Ты имеешь в виду, что он вынудил снайпера выстрелить?
— Конечно. Только пуля могла пробить пластиглас. Он ждал вспышки выстрела. Пули летят медленно, понимаешь?
Паразиты в поисках энергии кружили вокруг них. Некоторые из них уже вернулись с улицы сквозь разбитые окна, принесли энергию для освобождения других. Один из паразитов завис над плечом Космо, выжидающе наклонив голову.
Космо сделал шаг назад.
— Он что-то почувствовал.
На его груди заплясала красная точка.
— О нет, — воскликнул Повторюшка. — Снайпер все еще там. Не двигайся. Я попытаюсь договориться.
Повторюшка поднял руки, повернувшись к источнику лазерного луча.
— Фаустино конец! — крикнул он в темноту. — Нет смысла делать это. У нас есть деньги.
Сначала не было никакой реакции, потом из темноты донеслись знакомые звуки выпущенных и попавших в цель целлофановых зарядов. Из темноты на потолочную балку вышла Мона.
— Я тут подобралась к этому парню и под шумок упаковала, — крикнула она, убирая «громобой» в кобуру. — Сказалась наука Стефана. — Она замолчала на секунду, собираясь с духом. — Его больше нет?
— Да, — ответил Космо. — Его больше нет.
Не было больше и паразита у него над плечом.
Мона помолчала несколько секунд. Космо показалось, что ее стройная фигурка затряслась. Потом она взяла себя в руки.
— Значит, пора сматываться отсюда. Аварийные сигналы звенят по всему зданию. Параюристы могут появиться в любую секунду.
Она была права. Космо услышал вой приближавшихся сирен. Он в последний раз посмотрел вниз и поспешил к лестнице, на свободу.
