изменить фазу защитного экрана зонда, чтобы отвести лучи наших средств обнаружения, рассчитывать на это не стоит.
Элфи подползла ближе, свесилась в яму, брызги от подземной реки заблестели на стекле забрала.
— Итак, вот наше спасение — если сумеем спуститься.
Жеребкинс зацокал передними копытами.
— Совсем не обязательно лезть всем. Не все из нас отличаются ловкостью, у некоторых вообще на ногах копыта. Ты можешь спрыгнуть туда, потом поднять в воздух капсулу и подобрать остальных.
— Исключительно здравая мысль, — согласился Орион. — Но спускаться должен я. Рыцарский дух требует взять риск на себя.
Жеребкинс нахмурился.
— Элфи, пора. Усыпи этого попавшего во власть иллюзий идиота.
Орион откашлялся.
— Ты слишком близко к сердцу принимаешь мою болезнь, кентавр.
Элфи серьезно задумалась о возможности усыпления, потом покачала головой.
— Артемис… Орион прав. Должен спуститься один из нас.
Элфи размотала трос с крюком с висевшей на ремне бобины, ловко привязала один конец к торчащему из фундамента ресторана стальному арматурному стержню.
— Что вы делаете? — спросил Орион.
Элфи быстро подошла к провалу.
— То, что ты собирался сделать секунд через пять.
— Разве вы не читали классику? — завопил Орион. — Пойти должен я!
— Вот именно, — сказала она. — Ты должен пойти. — И спрыгнула в пещеру.
Орион испустил звериный рык, словно тигр, которому завязали хвост узлом, и сердито топнул ногой.
— Ухты, — сказал Жеребкинс. — Топаешь. Значит, действительно разозлился.
— Похоже на то, — признал Орион, заглядывая в провал.
— Как правило, ногами топает другая сторона, поскольку это ты обычно сводишь Элфи с ума. Другой ты.
— Почему-то меня это не удивляет, — немного успокоившись, сказал Орион. — Порой я бываю невыносим.
Юноша лег на лед.
— Вы выбрали правильный маршрут, Элфи, — проговорил он почти неслышно. — Вам определенно удастся обойти эту огромную ледяную стену.
— Сомневаюсь, — проворчал Жеребкинс и оказался прав.
Элфи спускалась значительно быстрее, чем ей того хотелось, и это объяснялось исключительно неисправностью снаряжения. Не окажись катушка на ремне повреждена во время недавней атаки аморфоботов, она автоматически замедлила бы спуск и Элфи удалось бы избежать неминуемого теперь удара. На деле она летела почти со скоростью свободного падения, и смягчить посадку могло лишь слабое натяжение троса.
Мысль мелькнула в голове Элфи еще быстрее, чем несущийся перед глазами лед: «Надеюсь, обойдется без переломов — у меня совсем не осталось магии для исцеления».
В следующее мгновение она коленями и локтями впечаталась ледяную стену. Лед тверже стали и острее стекла вспорол ее костюм, как бумагу. Холод и боль пронзили тело, что-то затрещало, но, к счастью, это оказался лед, а не кости.
Стена полого опускалась к берегу подземной реки, питаемой ледниковыми стоками. Элфи беспомощно покатилась по склону кувырком, и лишь благодаря счастливой случайности ей удалось приземлиться на ноги. Остатки воздуха вылетели из легких с последним выдохом, когда удар отдался в ногах. Она молила об искорке магии, но ничто не могло избавить ее от боли.
«Шевелись, солдат», — велела она себе, представив, что приказ отдал Джулиус Крут.
Она поползла по ледяному берегу, глядя на собственное отражение. Глаза у отражения были безумными, как у доведенного до отчаяния пловца, оказавшегося подо льдом катка.
«Посмотри на это лицо. Не мешало бы провести денек в расслабляющей грязевой ванне», — подумала она.
Обычно одна мысль о бесполезной трате времени в ванне приводила ее в ужас, но сегодня такая перспектива казалась вполне привлекательной.
«Восстанавливающая грязь и кружочки свежего огурца на глаза. Как приятно…»
Впрочем, об этом не стоило даже мечтать. Ее ждала работа.
Элфи подползла к спасательной капсуле. Мимо неслась река и била в фюзеляж, заставляя лед покрываться трещинами.
«Ненавижу холод. Как же я его ненавижу».
С поверхности воды леденящими облаками поднимался туман, окутывая призрачно-голубой вуалью массивные сталактиты.
«Призрачно-голубой вуалью? — подумала Элфи. — Может, пора начать сочинять стихи? Какая рифма подойдет к “осколочному перелому”?»
Элфи ударила ногой по образовавшемуся у основания капсулы льду в надежде очистить люк, к счастью не успевший уйти под воду, иначе без «нейтрино» до него было бы не добраться.
Капитан вложила все скопившиеся за день разочарования в следующие несколько минут ожесточенных пинков. Элфи лупила ногами по льду так, будто это он взорвал шаттл, будто его кристаллы направляли атаку зонда. Откуда брались силы, непонятно, но ее действия принесли плоды, и скоро под прозрачной коркой раздробленного льда проступил контур люка.
Откуда-то сверху донесся голос.
— Эге-ге-е-ей, Элфи! У тебя все нормально?
В конце прозвучала еще одна фраза. Приглушенно. Неужели этот Орион снова назвал ее прекрасной девой? Элфи отчаянно надеялась, что нет.
— Я… в полном… порядке! — прохрипела она, сопровождая каждое слово ударом по ледяной оболочке.
— Постарайтесь не перенапрягаться, — произнес гулкий голос. — Сделайте несколько дыхательных упражнений.
«Потрясающе, — подумала Элфи. — Этот парень провел в голове у Артемиса столько времени, но понятия не имеет, как следует вести себя в реальном мире».
Она просунула пальцы под утопленную ручку люка и принялась выковыривать оставшиеся комки льда, мешавшие открыть дверцу. Чисто механическому замку блокировка не грозила, но это не обязательно распространялось на систему управления капсулой. Теоретически мятежный зонд мог поджарить навигационное оборудование спасбота так же легко, как вывел из строя их средства связи.
Элфи уперлась ногой в корпус и рывком распахнула люк. Из проема, затопив ее второй ботинок, хлынул поток розового дезинфицирующего геля и быстро испарился, превратившись в туман.
«Дезинфицирующий гель. На случай, если зонд подвергся заражению».
Она сунула голову в капсулу, и датчики движения нагрели пару фосфоресцирующих пластин на панелях потолка.
«Отлично. По крайней мере, аварийное питание есть».
Перевернутая спасательная капсула смотрела строго в центр Земли. Спартанская обстановка предназначалась для солдат, а не для пассажиров.
«Ориону понравится», — подумала Элфи, застегивая на себе сбрую пилота. Сбруя состояла из шести ремней, поскольку в плане гироскопов и подвески кораблик оставлял желать лучшего.
«Может быть, удастся вытряхнуть Артемиса из его собственного мозга. Вместе сумеем досчитать до пяти».
Она пошевелила пальцами, потом поднесла их к пульту управления.
