– Почему?
– Говорю же, отморозки в масках были. Кирзач – это мои догадки. Догадки к делу не пришьешь, а меня затаскают. Это мне нужно?
– Скажи, что Кирзача видел.
– Зачем?
– Его арестуют.
– Вы в этом уверены?
– Ну а вдруг?.. Пойми, Василий, Техасца нет, Вентиля тоже, а завтра Кирзач к нам за деньгами придет. Что делать будем?
– Вообще-то, я уволился.
– Я тебя не увольнял.
В отчаянии перед объявшим его ужасом Белояров крепко взял Вайса под локоть. Он хотел удержать его возле себя: ему нужна была помощь.
– И тройной оклад оставлю.
– Дело не в деньгах.
– Боишься?
– Есть немного, – не стал бравировать Вайс.
К чадящему «Мерседесу» подъехала красная «девятка», из которой вышли люди в штатском. Видно, вслед за патрульно-постовой службой подтянулись оперативники. Один, усатый с раскосыми глазами, издали посмотрел на Вайса. Цепкий взгляд, запоминающий. Вот его уже и на прицел взяли. И почему он с Геной не смотался?
– Я же не заставляю тебя в пекло лезть. Просто скажешь, что Кирзач в Техасца стрелял.
– Да нет, лучше уж в пекло, чем с ментами связываться. Мне эта проблема ни к чему.
– Значит, боишься.
– Говорю же, лучше в пекло… Остаюсь я. С вами буду. Завтра Кирзач подъедет, разберемся, – Вайс подумал о пистолете, который лежал за батареей. Это действительно чешский «Чезет». Боевой, убойный. Не то, что газовая пукалка.
– Милиция с ним разбираться будет. Завтра сюда наряд приедет. Если сунется, арестуют.
– А если не сунется? Если его менты вспугнут?.. Вдруг он к вам в дом ночью вломится? Собака у вас хорошая, ружье заряжено?
– Собака хорошая… – признался Белояров. – А что ружье, если у них автоматы?.. Скажешь ментам, что видел Кирзача. Пусть они его ловят.
– Может, лучше вы скажете?
– Но я ничего не видел. Я в кабинете был, и оттуда выстрелы услышал…
– Ничего, скажете, что здесь находились. Техасца провожать вышли, а к нему Кирзач подъехал…
– Но я не могу врать! – возмутился Белояров.
– Да? Зачем же тогда соврали? – усмехнулся Вайс. – Нет людей, которые не могут врать. Особенно в наше время…
– Но я не видел Кирзача.
– Я же вам говорю, что это Кирзач был. А вы знаете, как он выглядит…
– Ты видел, ты и должен сказать.
– Я не видел…
Вайс замолчал. К ним приближался тот самый усатый с раскосыми глазами, что сфотографировал его взглядом. Короткая армейская стрижка, жесткий с хищной иронией взгляд, мощные скулы, сломанный боксерский нос, затертая чуть ли не до дыр кожанка на широких плечах. Походка вразвалку, как у моряка, но твердая, уверенная.
– Капитан милиции Павлов, Управление по борьбе с организованной преступностью, – представился он, показывая красную корочку. – Вы давно здесь стоите?
– Нет, я только что вышел. А вот он все видел, – сдал Вайса Белояров.
– Что ты видел? – заинтригованно сощурился Павлов.
– Вас, товарищ капитан, вижу. «Мерседес», вижу, горит…
– А кто стрелял по «Мерседесу» видел?
– Кто стрелял? Нет, не видел…
Вайс мог бы сказать, что не было его на месте преступления. Но есть охранник из проходной, до того, как смыться, он видел, как Вайс болтал с Желудем. Тогда его обвинят в лжесвидетельстве и привлекут к ответу.
– Они в масках были. Выскочили из «Волги», в руках автоматы. Я в кювет нырнул… вот, брюки грязные, руку содрал, когда за куст цеплялся…
– Ты же сказал, что Кирзача узнал, – снова подгадил Белояров.
– Кто такой Кирзач? – вскинулся Павлов.
– Я не знаю, как его зовут. Он Кирзачом назвался, – скороговоркой проговорил директор. – Наехал на меня, деньги, говорит, гони…
– А вы, простите, кто будете?
– Белояров я. Генеральный директор этого предприятия, – кивнул он на вывеску перед проходной.
– Закрытое акционерное общество «Супер-Строй», – прочитал Павлов. – Очень закрытое?
– В каком смысле?
– В кабинет к вам пройти можно? Там и поговорим. Разговор, я так понимаю, серьезный…
– Да, конечно.
Белояров протянул руки в сторону двери, приглашая Павлова пройти вперед. И сам потянулся за ним. А Вайс остался на месте. Но капитан поманил его за собой.
– Молодой человек, вы с нами.
– Зачем? Я здесь не работаю. Я уволился. И пропуск сдал.
– Не ерничай, Василий! – одернул его Юрий Александрович.
Но Вайс даже ухом не повел в его сторону. После того что случилось, этот человек перестал для него существовать.
– Я не знаю, Кирзач там был или кто. Говорю же, налетчиков в масках видел…
– Но самого Кирзача ты, я так понимаю, знаешь?
– Да, Василий мой водитель-телохранитель. Кирзач у нас деньги хотел забрать, на бухгалтера набросился, так Василий отпор ему дал. Я с одним тогда справился, а он сразу с тремя… Я тогда Кирзача этого ударил. Теперь он мне мстит…
– Ты еще заплачь, – Вайс зрительно глянул на Белоярова.
Юрий Александрович ошеломленно посмотрел на него. Не думал он, что Вайс может обратиться к нему на «ты». А он обратился потому что их больше ничто не связывает. Для него Белояров ничем не лучше, чем шестидесятилетний таксист дядя Костя, которому Вайс «тыкал» без всякого зазрения совести.
– Я так понимаю, у вас тут целая история? – От охотничьего возбуждения у Павлова светились глаза.
– Он расскажет, – кивнул на бывшего своего шефа Вайс. – А мне сказать нечего. Не видел я, кто стрелял. Могу только сообщить, где «Волга» остановилась, как из нее с автоматами выскочили. А потом я в кювет прыгнул. А кто стрелял, не знаю. В масках они были. Все. Точка. И никаких многоточий… Некогда мне. Домой пора. А если какие-то вопросы, то вызывайте повесткой, товарищ капитан. Адрес у секретарши, она скажет.
Сунув руки в брюки, Вайс направился к дороге. И плевать, какими глазами смотрит ему вслед Белояров.
Белояров с Павловым ушли, а вскоре появилась Оксана. В плаще, с сумочкой на плече.
– Домой?
– Домой, – глядя большими глазами на дымящийся «Мерседес», потрясенно проговорила она.
– Движение заблокировано, пешком пойдем. Тут километра полтора, не больше.
– Боюсь пешком.
Честно говоря, Вайсу и самому было не по себе. Здесь менты выставили оцепление, впереди работали
