этом не закончилось. Только они вышли за ворота, как с шоссе к ним свернул черный «Мерседес». Точно на такой машине разъезжал когда-то Сотник, а сейчас – Самопал. Похоже, один шакал ехал к другому, чтобы обсудить, с каких боков рвать ослабевшую жертву.
– Самопал, падла! – заорал Цимбал.
Чижик был его другом, и его взбесило то, что с ним случилось. А еще он хотел отличиться. Поэтому открыл огонь по машине.
«Мерседес» остановился, сдал задом, но колесом зарылся в снегу и забуксовал. А Цимбал стремительно приближался к машине. И Плат к нему присоединился, и Грин. Вайс также не остался в стороне. Еще бы, сам всю эту кашу заварил.
Из «Мерса» выскочил Самопал, за ним еще двое. Машина стояла поперек дороги, и они воспользовались ею, как укрытием. Цимбал закатился за сугроб, Плат присоединился к нему, Вайс просто присел, пытаясь сковать противника прицельным огнем.
Надо отдать должное водителю, он не бросил машину и продолжил попытку вызволить ее из снежного плена. И сумел это сделать. «Мерседес» рванул с места, вывернул в сторону шоссе. Но при этом в зоне прямой видимости оказался Самопал и два его бойца. Один, правда, безжизненно лежал на дороге, другой прыгнул к машине на раненой ноге. И только Самопал был цел и невредим. Но Вайс выстрелил ему вдогонку, и тот схватился за бок. Но дверь уже открыта, и он ввалился в салон машины. Остались торчать только его ноги. Машина уже разогналась, когда они исчезли. Видно, подстреленный телохранитель втащил его в глубь салона.
– Уходим! – распорядился Вайс.
После такой передряги нужно было уносить ноги, и некогда догонять и добивать Самопала.
К сожалению, к машине пришлось тащить не только Чижика. Пулю в грудь схлопотал боец, который нес его на себе. Его тоже запихнули в машину и повезли в больницу. Вайс догадывался, где Туляк хранил деньги, но еще не добрался до них, поэтому пришлось наскребать по сусекам, чтобы дать на лапу врачам. Нельзя было, чтобы менты узнали о раненых. РУОП не подает признаков жизни, но все-таки лучше подстраховаться…
Рынок на Восточной улице небольшой, неказистый. Огородили пустырь сетчатым забором, бросили вразнобой с десяток ларьков, заставили пространство дощатыми столами, и, пожалуйста, готовая барахолка. Но как бы то ни было, торговля здесь шла, приносила прибыль, часть которой оседала в карманах Шептуна. Это его вотчина, и здесь у него постоянный контингент из пяти-шести бойцов.
Эти ребята и вышли навстречу Вайсу. Они уже в курсе, кто уложил их босса, но что-то не видно в их глазах огня, желания отомстить за бригадира. Подавленные они какие-то.
– Ну что, братва, объяснять вам надо, что да как?
Зато Вайс на белом коне. Хотя радости никакой. И себя в эту авантюру втянул, и других. А дров сколько наломал, страшно вспомнить. Но нельзя сворачивать с выбранного пути, нельзя оглядываться. Чтобы на равных тягаться с Джеком, ему нужно было зачистить тылы, а еще лучше, объединить их в единое целое. Для этого он здесь, на чужих землях.
– Мы согласны, – выдавил из себя крепыш с ястребиным носом и хомячьими щеками.
– Что вы согласны? – не совсем понял Вайс. – Подвинуться?
– Под тебя отойти…
– Под меня?
– Ты же Вайс, и здесь всех под себя подгребаешь…
– А как же Шептун?
– Так нет его, – буркнул носатый.
– Ну и что, если нет. Все равно марку держать надо.
– Так мы держим. Мы же со Шварцем были, а ты за него. Значит, мы с тобой…
Логика Вайсу понравилась. Только он себя на место Шварца не заявлял. И вместо Туляка, по большому счету, не выставлялся. Разве что в разговоре с Шептуном. Как-то само все собой пошло-поехало. Разборка с Туляком, затем с Шептуном и Самопалом, теперь вот рынок… Как пошло, так и остановиться не может. А силы уже на пределе, передышка требуется. Но нельзя тормозить, иначе потом завестись не дадут. И менты могут песню испортить, и Джек наехать. Да еще Самопал подстреленный где-то прячется. Может, братву под ружье ставит?
– Красиво рисуешь, – сквозь зубы улыбнулся Вайс. – Но смотри, если ляжешь под кого-то, лично тебе башку снесу. Ты меня понял?
Браток, понурившись, кивнул. И остался на своем месте. Только не за старшего. На рынок Вайс поставил двух своих бойцов, а шептуновских дал им на усиление.
Следующим на очереди был химзавод, вернее, кооператив при нем. Директору объявили, что крыша у него сменилась. Через час-другой подъехала братва, но разборок не случилось. И эти бойцы готовы были сдаться на милость Вайсу, и ему ничего не оставалось, как принять у них капитуляцию.
У Цимбала от возбуждения тряслись руки. Шутка ли, куча денег и арсенал в одном флаконе! И все это в каком-то невзрачном домике, в котором жил двоюродный дядя Туляка.
Вайс не стал выяснять, сколько перепало ему с охраняемой им казны. Может, и наварился мужик на неправедно заработанных деньгах, но пусть это остается на его совести. Тем более кончилась для него лафа. Приз переходит в другие руки.
– Ничего себе, лимон и двести тонн!
Вайс мог бы его поправить, что не двести тысяч долларов прилагались к милионну, а сто восемьдесят семь. Но ни к чему это. По-любому, очень много. Впрочем, ничего удивительного. Туляк держал самые жирные земли, считай, в центре города, Шварцу отдавал меньше половины, в бизнес не вкладывал, на технику не особо тратился, бойцам перепадали крохи. В принципе, мог бы и побольше скопить. И арсенал у него солидный. Десятка два «стечкиных», с дюжину АКСУ. Он эти стволы пару месяцев назад взял, Вайс на сделке присутствовал, да и товар в этом доме сгружал. Туляк не говорил, что, помимо оружия, здесь хранятся и деньги, но Вайс и сам догадался. Он же не дурак. А мысли дернуть «общак» и свалить куда- нибудь за бугор не возникало. Хотя мог это сделать. Третьего дня, например, когда Туляк его сдал…
Впрочем, он мог и ошибаться. Деньги могли оказаться и в другом месте. Тогда бы он попал впросак. Но ведь не попал. Потому что не сволочь он.
– Пятьдесят штук себе возьми, – сказал Вайс.
– А можно? – встрепенулся Цимбал.
– Можно. Это, типа, премия… И тебе можно, Плат. И тебе, Грин. Всем по пятьдесят штук…
Цимбал сам взял пять пачек со стодолларовыми купюрами, а Плату и Грину отсчитал Вайс.
– А себе? – спохватился Цимбал.
– Зачем? – с жесткой иронией посмотрел на него Вайс.
Он хоть и не стремился на место центрового, но и Цимбала вперед не хотел пропускать. А тот рвался на эту роль, хотя и никому в том не сознавался.
– Теперь я распоряжаюсь этим деньгами. И я решаю, кому и сколько отстегнуть…
– Э-э, а кто тебя ставил на место Туляка? – беспомощно возмутился Цимбал.
– Братва так решила, – удивленно посмотрел на него Плат.
– И наша братва решила, и шептуновкие, – кивнул Грин. – И самопальские под нас отходят…
– Сход собирать надо, – не хотел сдаваться Цимбал.
– Зачем?
– Решать, кто вместо Шептуна будет… Ну, и на место Туляка, если ты всех под себя берешь…
Он понял, что с Вайсом тягаться смысла нет. Себе дороже такая тяжба. А вот вакансию бригадира занять можно. Должен же Вайс учесть его заслуги. А он о них и не забывал. Цимбал здорово помог Вайсу, и ему за это причитается не только премия.
– Не надо на место Шептуна, – покачал головой Вайс. – И на место Туляка… Одна бригада получится. Я в центре, ты, Цимбал, ну, и Плат с Грином. Вместе держаться будем. И решение принимать тоже вместе. Глядишь, Джек себе зубы обломает…
Возможно, Вайс ошибался. И Грин с Платом ему очень помогли, но как можно им доверять, если они, по сути, предали Туляка? И его предать могут. Да и Цимбал хочет основным стать, а это уже само по себе
