американской валюте. Вопреки ожиданиям общественности, он так и не выступил на защиту Революции. Мало того, чуть ли не первый в городе прилюдно сжег партийный билет и во всеуслышание отрекся от коммунистических идеалов.
Виктор Алексеевич сделал это не потому, что был горлопаном. Он вообще не имел привычки попусту сотрясать воздух. Любая его деятельность была направлена на конкретную цель. И в данном случае он бил себя кулаком в грудь не бескорыстно. Ему прочили место заместителя управляющего городским имуществом при горисполкоме. И он занял это место.
Вроде бы невзрачная должность. Во всяком случае, в иные времена Босяков бы обиделся, если бы его назначили на это место. Но начиная с девяносто второго года эта должность стоила целого состояния. Потому что началась знаменитая чубайсовская прихватизация.
Виктор Алексеевич развернулся во всю мощь своего организаторского таланта. За спинами своих начальников провел широкомасштабную аферу. За крупные взятки помогал бизнесменам за смешные цены приобретать в собственность здания и помещения под магазины, рестораны, салоны красоты, парикмахерские.
Конечно же, о себе, любимом, Босяков не забывал. Все лучшее – себе. К девяносто пятому году он имел в своей собственности десятка три достаточно крупных магазинов и целую сеть дорогих ресторанов, ночных клубов, казино. Эта сеть как паутина опутывала весь город. Куда ни ткнись – везде собственность Босякова – или единоличная, или с кем-то на паях.
К девяносто шестому году все компаньоны Виктора Алексеевича растаяли как дым. Кто-то добровольно продал ему свою долю за бесценок, кто-то куда-то бесследно исчез.
Наездов братвы Босяков не боялся. Потому что он сам был мафией. Свои боевики – вооруженные до зубов и преданные как собаки. Связи в чиновничьих и милицейских верхах. Все это основывалось на внушительном экономическом базисе. И непоколебимом личном авторитете Босякова, которого за глаза все называли Боссом.
При всем при этом он был человеком из команды губернатора области. Особо приближенной к нему персоной. И, соответственно, персоной неприкосновенной. Виктор Алексеевич уже давно не занимался приватизацией. Но память о его незаконной деятельности осталась. И не абы где, а в областной прокуратуре. Только попытки зампрокурора катнуть в Босякова пробный шар закончились плачевно. Бедняга перешел с понижением на другую должность. И то, можно сказать, ему повезло.
Супермаркеты, бутики, клубно-ресторанная империя – все это лишь верхушка айсберга. Под водой скрывалась огромная ледяная глыба. Деятельная натура Босякова не знала предела насыщения. Ему всегда и всего было мало. Не потому, что он был жадным, – просто он никогда не останавливался на достигнутом. Еще в первой половине девяностых годов начал осваивать криминальные виды деятельности. И очень скоро достиг больших результатов.
По собственной инициативе и под мудрым руководством Большого Папы он освоил контрабандный бизнес. В Черноземск из-за границы ввозил наркотики – растительные и синтетические, оружие, самый обыкновенный ходовой товар в обход таможенных пошлин. За границу уходили девочки для борделей, женщины-роженицы. Только на усыновлении детей в Америке и на трансплантации человеческих органов к двухтысячному году он сделал не одну сотню миллионов долларов.
Виктор Алексеевич был богат, страшно богат. Другой бы на его месте уже давно остановился. Но для Босякова риск был как наркотик для наркомана, как игра в «двадцать одно» для азартного картежника. Он обожал риск. Но при всем при этом стремился максимально обезопасить себя. Иначе он бы в своих собственных глазах прослыл глупым человеком.
Босс был склонен считать себя крестным отцом черноземской мафии. У него свой легальный и криминальный бизнес, своя карательная машина, личные и весьма мощные связи на всех уровнях светской власти. Но при этом понимал, что настоящий крестный отец – это Большой Папа. У него не просто связи во властных структурах города и области. Он сам стоит над этой властью. Ему подчиняются крупные чиновники в генеральских погонах. И это еще не все. Большой Папа держит в кулаке весь криминальный расклад в городе. В Черноземске три мощных криминальных клана. И все лидеры этих сообществ подвластны ему. Именно поэтому в городе все спокойно. У каждого клана свои территории и сферы влияния. Никто никому не переходит дорогу. Любая конфликтная ситуация разрешается мирным путем, через «арбитражный суд» Большого Папы. Нет в области более крутого авторитета, чем он.
Большой Папа крепко держит в своей руке бразды правления городом и областью, от него здесь зависит все и вся. Только и он не в силах был удержать под контролем недавние события.
Сначала взбунтовался рядовой киллер из рядовой команды Полунина. Вслед за ним на тропу войны вышел отставной капитан спецназа. Пошел вразнос и беглый зэк, которого спасли от зоны в расчете на его преданность. Все трое по одиночке наломали немало дров.
А потом сама судьба собрала их вместе, в одной больничной палате. Их можно было задавить одним движением пальца. Но эта же судьба преподнесла господину Пахомову сюрприз в лице одного придурка- бизнесмена. У бойцов Пахома и людей Сбруева была одна цель – сжить со свету капитана Северцева. Но они, идиоты, сжили со свету друг друга. А капитан ушел. И не один, а вкупе с киллером и беглым зэком. Вот так запросто все взяли, поднялись с больничных коек и, обессиленные, исчезли в неизвестном направлении.
Уже неделю их ищут. Но все бесполезно. Как будто сквозь землю провалились...
Михаил Адамович Медведев – правая рука Босса, его советник и начальник службы безопасности. У него светлая голова и мертвая хватка. Под ним весь охранный и карательный аппарат Босса, личная его гвардия. Без малого два десятка отлично подготовленных бойцов. И на него же замыкаются боевые бригады структурных подразделений Босса. Когда-то и бригада Пахома под ним была. Но бригады больше нет. Начисто выбили. Остался только Пахом.
– Пахом все правильно сделал, – сказал Медведев. – Все по уму организовал. Данилу-киллера четко со всех сторон обложил. Тот с поезда спрыгнул. Думал, что уйдет. Но его тут же накрыл сначала один экипаж, затем второй, ну и третий... Не должен он был уйти...
– Но ведь ушел...
Босс и его «силовой министр» разговаривали в кабинете отлично охраняемого штаб-ресторана. Повестка дня – Пахом и три беглеца, которых он упустил.
– Дело в личных качествах отступника. Профессиональное владение оружием, природная хитрость, рефлексы киллера. И все равно его подстрелили. А могли бы и взять. Если бы не появился капитан Северцев. Нелегкая его занесла...
– Закон подлости?
– Именно... Этот Северцев тоже профессионал. Две чеченские кампании за плечами, три боевых ордена...
– Северцева люди того же Пахома вели, – напомнил Босс. – И они также не оправдали доверия...
– Но ведь Пахом старался. И сделал все как надо. Просто ему не повезло...
– Значит, ты против того, чтобы снять Пахомова с должности...
«Снять с должности»... Когда Босс был комсомольским вожаком, это значило – отстранить человека от работы, уволить его или перевести на другое место службы. Но сейчас он – крестный отец целой криминальной империи. Он и его люди живут по своим законам. И снять человека с должности означает одно – пустить его в расход.
Пахому грозило не увольнение – ему грозила смертная казнь.
– Я разговаривал с Пахомом, – сказал Медведев. – Он не производит впечатления морально сломленного человека. Полон сил и энергии. И, главное: он предан вам, Виктор Алексеевич, и нашему делу. Мы, конечно, можем его убрать. Но с нашей стороны это будет большой ошибкой...
– Но мы должны его наказать. В назидание другим...
– Ваша воля – закон... Я не настаиваю, я просто излагаю свое мнение...
Виктор Алексеевич задумался. С одной стороны, он должен примерно наказать Пахома. Но в то же время Пахом действительно ценный человек. И его вина только в том, что ему не повезло.
– Хорошо, дадим Пахому шанс. Все свои дела касательно бизнеса он передаст своему помощнику. А сам целиком и полностью переключится на беглецов... У него проблемы с людьми...
– Эта проблема уже решается. И будет решена в ближайшее время...
