– Нет его нигде, как сквозь землю провалился.
– Может, и провалился… А чертова лопата осталась! Почему Галибова за кордон улетела? Она же совсем недавно вернулась в Москву с курорта, с чего обратно сдернула? И когда сдернула? После того, как Захар этого, из планово-экономического, вербанул… Где этот экономист хренов?
– Так Захар должен был его закопать.
– А закопал?
– Не знаю. Будем искать.
– Давай, ищи! Нутром чую, что-то с ним не то…
– Найдем. Сам лично займусь.
– Да нет, не надо лично. Кто там сейчас за Боцмана? Конотоп?
– Он самый.
– Стрелку мне с ним забей. Надо по душам поговорить. Что-то не то в наших джунглях, какой-то левый зверь появился. Думаю, это из Москвы уши растут. Переиграла нас эта тварь Галибова! Контрольный пакет у нее. И люди ее здесь уже пасутся. Наверняка они воду мутят. Но ничего, мы на эту воду их и выведем, кверху пузом. А Галибову замочить надо!
– Так она ж опять за границу смылась.
– В том-то и проблема…
– Может, Ямала за ней отправить? Он пацан толковый, не то что Захар-придурок. Документы сделаем, денег дадим, оружие они на месте найдут. Пусть ищут ее. Вдруг выгорит дело?
– А если не найдут? Если Галибова в Москву вернется? Нет, пусть Ямал в Москве остается. Неизвестно, как здесь карта ляжет. Возможно, нас здесь менты всех заметут – так хоть кто-то останется, за нас спросит… И еще с Барановым стрелку мне забей. Поговорить с ним хочу. Московские могут ГУОП организовать, нам сейчас менты край как нужны… И этого голубчика московского найди, от него ниточки все тянутся…
Аким ушел, но Фирсан решил не звать красотку. Не до девочек ему сейчас. Тучи над головой сгущаются, надо думать о том, как разогнать их без ущерба для себя…
Сауны, девочки, все как обычно. Но сегодня во главе сам Фирсан. Обычно Баранова развлекали его люди, сегодня же этот зазнавшийся бандюк сам снизошел до него. Видно, учуял запах горящего керосина. А сковородка под его задницей действительно накаляется…
– Я пытался вразумить Солодова, но бесполезно. Кто-то его поддерживает, потому он и прет напролом. Старые дела собирается поднять, чтобы тебя, Анатолий Геннадьевич, за жабры взять.
– Какие старые дела? – нахмурился Фирсан.
– Помнишь, ты женщину сбил? А мужика в кабаке ранил? За это тебя, конечно, не расстреляют, но у стенки подержать могут.
– Зачем это Солодову?
– Кто-то под тебя копает.
– Кто?
– Думаю, Конотоп. Он сейчас за Боцмана. Видимо, ему с тобой легче в тюрьме поквитаться. Закроют тебя, а в камеру киллера подсадят. Ну, или что-то в этом роде.
– Я говорил с Конотопом, – нервно скривил губы Фирсан. – Объяснил ему, что не заказывал Боцмана. Объяснил, что кто-то подставить меня хочет.
– Он тебе поверил?
– А ты мне веришь?
– Я же знаю, что Боцман тебе очень мешал, – уклончиво сказал Баранов.
– Значит, не веришь?
– Хотел бы верить, но…
– А я правда его не заказывал. Но ты не веришь, значит, и Конотоп не поверил, – вслух рассуждал Фирсан. – Выходит, он может копать. А лопатой у него этот Солодов работает, да?
– Что-то в этом роде.
– Ты бы поговорил с ним еще раз. Может быть, все-таки образумится. Намекни ему, что со мной шутки плохи. Что со мной лучше не связываться.
– Я не намекал, я ему прямо говорил. Не понимает. Мне кажется, он нарочно рогом прет, чтобы меня спровоцировать…
– Может, он на Конотопа работает или еще на кого-то… Возможно, из Москвы заказ на меня поступил, вот Солодов под меня и роет. И тебя провоцирует…
– Из Москвы? – насторожился Баранов. – А оттуда какие ветра дуют?
– А государство наше добро народное разбазаривает. Нет чтобы людям наш завод отдать, оно свою долю каким-то непонятным структурам из Москвы продает, причем за бесценок. А этим структурам из Москвы я мешаю. И ты – потому что на моей стороне. Как бы к вам с прокурорской проверкой не пожаловали. И к вам, и к нам…
– Типун тебе на язык, Анатолий Геннадьевич!
– Все может быть, Александр Зиновьевич. Все может быть. Так что держи руку на пульсе событий. Связи в Москве у тебя есть?
– Есть человек в министерстве.
– Денег ему зашли, пусть ситуацию отслеживает.
– Легко сказать, денег зашли…
– За это не переживай. Мы под это дело денег отгрузим. Сколько надо, столько и получишь. Главное, момент не прозевай, а то поздно будет… А с Солодовым мы разберемся.
– Только без мокрого!
– Типун тебе на язык, Александр Зиновьевич! Все аккуратно сделаем. Поговорим и отпустим. Он даже испугаться не успеет…
– Ну, если так…
– Чуют мои потроха, смутные времена надвигаются. Выкручиваться придется, а это напряги. Поэтому отдыхай, полковник, пока отдыхается.
Фирсан ушел, и тут же в трапезной появилась белокурая русалка с длинными ногами вместо чешуйчатого хвоста. Мягко взяв Баранова за руку, она увлекла его за собой к бассейну. Там она сделает ему все, о чем мужчина может только мечтать. Возможно, эта развратная сцена будет сниматься на скрытую камеру, но бояться уже нечего. У Фирсана на него столько компромата, что с крючка не слезть даже при всем желании…
Глава 18
Три туза – это верный выигрыш. Такую карту невозможно перебить. Нет такого договора, чтобы три шестерки сильнее оказались. Поэтому Саня мысленно потянул руку к банку, чтобы забрать его. Но Зеленый показал двух тузов и джокер…
– Эй, так не бывает! – возмущенно протянул Саня. – В колоде всего четыре туза!
– Значит, твой бубновый из другой колоды, – невозмутимо парировал Зеленый.
Сидит, лыбится, весь такой непробиваемый, как лобовая броня у танка. Татарские глаза, грузинский нос, негритянские губы. Смесь бульдога с носорогом. Врезать бы ему по морде, чтобы не мухлевал…
– Да нет, это твой кирпич из другой колоды! – вскинулся Саня.
– За базар отвечаешь? – вскочил Зеленый.
Среднего роста он, худощавый, но резкий в движениях, юркий. Срок мотал, знает, как за себя постоять. К тому же заточкой может ударить. Связываться с ним опасно, но Саня не струхнул, встал перед ним в полный рост.
– Осади, Зеленый! – вмешался Архип.
Этот в тюрьме не сидел и внешне на прожженного уголовника ничем не походил. Молодой человек интеллигентной наружности. Тот же Зеленый запросто мог дать ему кличку Ботаник. Мог, но не давал, потому что взгляд у Архипа отнюдь не тепличный. Могильный холод у него в глазах и пугающая пустота. Он не просто был похож на безжалостного убийцу – он и в самом деле такой.
– Бузу здесь не разводи, не надо. Все знают, что у тебя восемь тузов в одной колоде. И Санек это будет знать. Поэтому больше не сядет с тобой играть.
