– А не пошел бы ты лесом? – огрызнулся он.
– За базаром следи!
Спартак посмотрел так, что у Клинча мороз по коже. Ну и взгляд у него, ну и сила в нем. Но этой силе он не уступит. Костьми ляжет, но не уступит.
– Чего хотел?
Спартак ответил не сразу. Сначала он зацепил взглядом Оксану, силой мысли поднял ее с дивана. Она как загипнотизированная направилась к двери, скрылась из виду.
– Информация у меня есть, Клинч, что ты на Красницкого работаешь.
– Не знаю такого.
– А врать нехорошо. Некрасиво. Чему тебя только в школе учили?.. Короче, некогда мне тут ля-ля с тобой разводить. Ты работаешь на Красницкого, а Красницкий похитил мою сестру. Он совершил беспредел, а ты ему в этом помог…
– Вообще-то я не в курсе. Он меня в это дело не впрягал. Я не беспредельщик, и он это знает…
– Значит, все-таки ты на него работаешь?
– Я не работаю на него, я «крышу» ему делаю.
– Ух ты! И за какой это, интересно, процент? – недоверчиво усмехнулся Спартак.
– Мне хватает.
– Может, подвинешься? Может, я Красницкого крыть буду?
– Это с какой радости?
– Ты у меня в руках, Клинч. Охрану твою повязали, помочь тебе некому…
– Не надо мне помогать, я сам по себе!
Клинч уловил момент, когда Спартак пришел в движение. И даже успел подставить руку под удар. Но беда в том, что удар оказался невероятно мощным. Спартак и блок пробил, и челюсть ему снес.
В себя Клинч приходил уже на полу. Через боль вправил выбитую челюсть, кое-как поднялся. В голове море штормит, палуба под ногами качается. И страшно очень. Спартак – не человек, он монстр какой-то. И удар у него дьявольский. Мог бы и челюсть сломать. Но, похоже, пронесло: вывих есть, а перелома вроде нет.
– Если ты сам по себе крутой, можешь ответить, – пристально и с демонической насмешкой смотрел на него Спартак.
– Чего тебе надо?
– Мне моя сестра нужна. И Красницкий нужен. Передай этому козлу, что теперь я ему «крышу» делать буду. И не за жалкие крохи с барского стола, а реально за десять процентов со всего бизнеса. А крохи можешь оставить себе, я не против… Ну, чего стоишь, как рак на горе? Давай свисти!
– У меня нет с ним связи. Все через Незлобина.
– Ему звони.
Клинч позвонил Незлобину, но его телефон молчал. И Спартак не смог дозвониться ему. В памяти он нашел номер Тяглова, набрал его, но и тот не отвечал.
– Шифруются, гады. Не доверяют тебе, Клинч, – сделал вывод Спартак.
– Так они же беспредел творят, а я на такие дела не подписываюсь… Я даже больше скажу, – неожиданно для себя разговорился Клинч. – Красницкий спрашивал, могу ли я тебя убить. Я сказал, что нет. Ты хоть и… Хоть у нас и рамсы с тобой, но ты в законе, и мне с тобой связываться не резон…
– Давно он тебя спрашивал?
– Не, не очень… Летом еще, когда мы с ним… э-э, сходились. Он меня на вшивость проверял. Ему понравилось, что я не беспредельщик. Хотя сам он, я так понял, накосорезил по беспределу, да?
– Дальше, чем видит, накосорезил, – кивнул Спартак. – А дальше собственного носа твой Красницкий не видит. Потому что идиот по жизни. Помяни мое слово: рано или поздно ты так с ним вляпаешься, что вовек не отмыться. Так что мой тебе совет: переходи на мою сторону.
– Это как?
– Вместе Красницкого крышевать будем. На десять копеек с рубля. Три копья тебе, три копья мне, остальное – на общак. А рублей у него много, ты это знаешь…
– Я подумаю.
– Свою сестру я обязательно найду и Красницкому предъявлю. Убивать его не стану, но на процент поставлю. Никуда он от нас не денется. От нас… Но если я узнаю, что ты Катю помог похитить, кранты тебе, Клинч. Умирать будешь долго и мучительно, – Спартак говорил с юморком, но Клинч отчетливо понимал, что это вовсе не шутки.
– Я не помогал, отвечаю.
– Где Катя?
– Не знаю!
– А ты узнай. Постарайся узнать. Ты мне очень-очень поможешь…
– Хорошо, я постараюсь, – угодливо кивнул Клинч.
Не может он тягаться со Спартаком. Хочет, но не может: веса для этого не хватает. Но и сторону его принимать неохота. Нужно как-то выйти из этой ситуации, желательно с пользой для себя. Двести пятьдесят штук в месяц – это, конечно, хорошие деньги. Но все-таки это обноски с барского стола. Пора Красницкому заплатить по полному счету…
Олег нервно мерил шагами комнату. Подойдет к окну, развернется назад к двери, а там снова на сто восемьдесят градусов. Что за вожжа под хвост ему попала?
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Варвара.
Как-никак он ее законный муж, и она должна быть с ним не только в радости, но и в беде.
– Ну, есть проблема… Стасюк звонил.
– Кто такой Стасюк?
– Да это не важно.
– А что важно?
– Наехали на меня. Очень круто наехали.
– Кто?
– Воры.
– Какие воры?
– В законе… Воры в законе… Деньги требуют. Очень большие деньги… Я знаю, это Ленка все… У нее роман до меня был. С бандитом одним… Он тогда просто бандитом был. А сейчас вор в законе. Если точней, бандит в законе. Но вес у него большой и денег море. И сила есть, и деньги… Наверняка он и сейчас с Ленкой крутит. Потому и наехал на меня. Десять миллионов долларов гони, иначе… – ребром ладони Олег провел себе по горлу. – И в милицию не обратишься…
– Почему?
– Это деньги, говорит, на содержание моих детей. Типа алименты за сто лет вперед.
– Но алименты только до совершеннолетия выплачивают! – возмутилась Варвара.
– Если я десять миллионов из оборота выведу, все, лопнет мой бизнес! – с истерическими нотками в голосе воскликнул Олег. – Ну, не Спартак, а сволочь какая-то!
– Спартак?!
– Да, Спартак? А что такое?
– Ничего, – смутилась Варвара.
– Да, Спартак его зовут. А кличка – Никон… Ты его знаешь?
– Почему я должна его знать?
– Потому что ты отреагировала на его имя.
– Как отреагировала?
– Очень эмоционально отреагировала!.. Пойми, если ты его знаешь, ты можешь мне помочь!.. Вопрос только, как хорошо ты его знаешь? Ты спала с ним?
– Э-э… Нет… Просто у меня подруга есть. Катя ее зовут. Она сестра этого Спартака. Катя Никонова, ты должен ее знать. Певица она…
– Да, да, что-то слышал… Катя Никонова. И он Никонов. Потому и кличка такая, Никон…
– Я тоже хочу быть певицей. У меня и талант есть…
