Смотри, мол, Бермуд, не оплошай... А если оплошаешь, ничего, типа, страшного. Косяк на тебя конкретный ляжет, ни один пацан за тебя слово не скажет... Именно для этого на Никиту натравливают Бермуда. А не кого-то другого.
– А ты что, на ментовку работаешь? – зло срезал Джина Бермуд.
– Я? На ментовку? – позеленел Джин. – Не, ну ты чо, за базаром следи...
– Ты кому это втираешь, фуфел? – взорвался Бермуд. – Ты кто такой?.. Хрен ты с бугра, вот ты кто такой?.. А на меня пасть свою поганую разеваешь...
– Да я!.. – вспылил Джин.
Но Хлоп мудро встал между нами.
– Ты, Бермуд, только что Джину предъяву серьезную кинул... За базар ведь отвечать надо...
– А чо тут отвечать... Пацанов тех Горбыль с Черепом замочили... А вот в ментовке, возможно, думают по-другому... Так, Джин?.. Ты объясни, как в ментовке думают...
– В ментовке думают по-другому, – ответил за Джина Хлоп. – И Джин знает это. Но не потому, что на ментовку стучит. Потому что в ментовке у него свой человек... Зря ты на него наехал. Косяк ты, получается, упорол...
– Я у тебя за этот косяк перед братвой спрошу, – хищно сузил глаза Джин. – Завтра сход...
Бермуд промолчал. Да, пожалуй, он сморозил глупость... За свой базар отвечать надо... И его призовут к ответу. Могут по щекам надавать...
– Ладно, разберемся, – угрюмо буркнул он.
– Мы-то с тобой разберемся, – кивнул Хлоп. – А ты с Ником разберись... Завтра я должен знать весь расклад по «общаку».
В ресторан Бермуд входил героем, а выходил, как побитая собака... Вот и скажи после этого, что фортуна улыбается ему...
Надо забыть о Джине. Нужно сосредоточиться на Нике... И Джина с Хлопом надо наказать, чтобы носы не задирали... Итак, сосредоточиться на Нике...
Бермуд прямо из машины связался с Лексусом, своим замом. Велел собрать бригаду в кучу. Времени мало, Ника нужно разыскать до схода...
Первый звонок поступил в половине одиннадцатого ночи. Докладывал Лексус. Ему вместе с тремя самыми боевыми пацанами было поручено взять Никиту на его квартире.
– Бермуд, тут это, облом конкретный... Мы у Ника на хате. А его самого и близко нет...
– Пасете его?
– Понятное дело. Могила у нас тут. Света нет, тишина... Если вдруг чо, мы его влет возьмем...
– Хату проверили? Бабок нет?..
– Да нет, все чисто... И вообще, кажется, он совсем отсюда съехал...
– Так какого хрена вы там делаете?
– Ну так все может быть...
– Ладно, оставляй двух пацанов. А сам давай по этому адресу...
У Бермуда был целый список адресов, по которым мог скрываться Никита. Но все разве объедешь?
Затем еще один звонок. Серый звонил.
– На хате у предков его нет. И вряд ли появится... Но я Лябу и Бармена оставлю. А сам дальше по адресам дергаю...
Бермуд уже понял, что Никиту ему не найти. Разве что он сам кого-нибудь найдет да завалит наглушняк... А что, если он Хлопа и Джина найдет?..
– Ты, Серый, вот что, давай ко мне дергай. Лябу с собой возьми...
Сто отжиманий от пола, сто приседаний... Жаль, штанги нет или хотя бы гантелей тяжелых. Впрочем, после ночных упражнений нагрузка и без того неплохая...
Так, а теперь прыжки... Джин встал на одну ногу и запрыгал на ней.
– Женя, ну разве так можно?
Наташка откинула одеяло, чуть привстала, выставила на обозрение свое великолепное тело.
– А почему нельзя? – продолжал прыгать Джин.
– Ну хоть бы одно утро на мне попрыгал...
– Нет, киска, режим прежде всего. Для тебя ночь...
Всему должно быть свое время. Утро – для физических упражнений, день – для дела, а ночь – для женщин. И нельзя сбиваться с ритма. Иначе потеряешь форму, захиреешь, тебя легко обойдут на повороте другие...
Джин закончил зарядку под сардонический стон Наташки.
– Ну когда же ты успокоишься?
– А никогда! – ответил он. – Разве только на время... А ну хорош бока вылеживать, дуй на кухню...
После водных процедур и плотного завтрака Джин отправился по делам. Надо с Хлопом встретиться, пару-тройку проблем кое-каких погасить, к сходу подготовиться. Бермуда конкретно обломать нужно... Наверняка он Ника не нашел...
Во двор он спускался на лифте. Говорят, нельзя этого делать. В его положении лучше пешком ходить. А лифт – это ловушка...
Но кто на него покушаться будет?.. А потом, если что, он сам отобьет любое нападение. Два года в морпехе, черный пояс по таэквандо, к тому же «ствол» под курткой – пистолет «ПМ», оформленный через разрешительную систему...
Лифт остановился на полпути. Раскрылись створки лифта. И знакомое лицо. А в руке...
Джин забыл и про морпех, и про черный пояс, и про «ствол». И самые памятные моменты жизни не успели промелькнуть перед глазами... Первая пуля попала ему точно в сердце, вторая продырявила голову. Падал он уже мертвым. И не мог видеть, как киллер сбросил на него свой пистолет. Как съехались створки лифта...
Хлоп проснулся поздно. Всю ночь вчера шары гонял. Нет, не в том смысле. Дрочилово не по его части. Для секса у него Любка есть, ох и девка... Но Любка вчера голодной осталась. И все из-за этих шаров. В бильярд он всю ночь играл, шары в лузы вколачивал. Игра шла конкретно, двести баксов выиграл. Не ахти какие бабки, зато приятно...
Заснул только под утро. Любку побоку пустил. Проснулся в десять утра. Любки нет дома. Может, с обиды куда налево сходить решила... Хотя вряд ли, знает она его крутой нрав. И ее ведь застрелит, и хоря...
Время не то чтобы позднее. Но сегодня сход, перед братвой ответ держать придется, почему «общак» не нашел...
Нет, это, конечно, непорядок, Кэп и Горбыль, те никогда перед братвой не отчитывались. И Витал на корню душил демократию. Или, вернее, демобратию... А вот у Хлопа не тот авторитет. Поэтому братва за ним присматривает. Ну ничего, недолго это... Скоро все пацаны у него по струночке ходить будут. И Бермуда он умоет. Сегодня же умоет. Можно так дело повернуть, что братва опустит его морально, а лучше всего – физически...
Надо бы обычный утренний душ принять. Хлоп повернул краны. Но услышал только шипение и закодированный мат. Это душ ругался: «Закрой меня, гад! Все равно воды нет...»
С досады Хлоп ударил по крану кулаком, но закрывать не стал – забыл.
Прежде чем выйти из дому, он выглянул в окно. Машина с телохранителями у подъезда. Теперь можно подать им сигнал.
Хлоп взял мобильник, набрал номер начальника охраны. Через минуту в дверь позвонили. Хлоп вывел на экран монитора изображение. Так и есть, Костяк и Хомут, его телохранители.
Хлоп щелкнул замками, потянул на себя ручку двери. На этом и закончилась его жизнь...
Мощный направленный взрыв ударил по нему всей своей силой. Триста граммов в тротиловом эквиваленте сконцентрировались в одну ударную плоскость и, как пушинку, сорвали с него голову. Зафутболили ее в распахнутую дверь ванной. И в этот момент дали воду...
– Давай, Бермуд, начинай, – сказал Черпак. – Все одно перетереть надо, раз собрались...
Все уже знали о трагической новости. Сегодня утром не стало Хлопа и Джина. Одного застрелили, другой остался без головы – ударная волна спецзаряда срезала ее, как ножом...
