– Олесь, ну так нельзя! – невозмутимо улыбнулся Фадей. – И лапы у меня грязные, и язык тоже... Ну да, не мылся я с дороги. Может, организуешь мне ванную?
– А спинку тебе не потереть?
– Почему бы и нет?
– А клизму не хочешь?.. Ты какой калибр предпочитаешь?
– А ты по-прежнему оружие дома держишь?.. Правильно, киллер всегда должен оставаться киллером...
– Я не киллер! И никогда им не буду!
– Ты и с девочками завязала! На мальчиков перешла... Но теперь тебя снова тянет к девочкам...
Олеся выходила встречать Фадея не с пустыми руками. Джинсы на ней, а за поясом любимый «глок» в термопластиковом исполнении. Длинная домашняя рубаха скрывала «ствол» от посторонних глаз. Но скрывала лишь до поры до времени. Достал ее Фадей своими базарами, не выдержали нервы. Четко отработанное движение рукой – пальцы цепляют рукоять пистолета, вырывают его из гнезда.
Она эффектно крутанула «глок» в руке и резко шагнула к Фадею. В пути она находилась ровно секунду, но этого хватило ей, чтобы заслать патрон в патронник.
Ствол пистолета уперся Фадею в лоб. Но тот даже глазом не моргнул. И его дебильная улыбка не хочет сходить с лица.
– Ну, а я о чем! – не удержался он от комментария. – На девочек тянет, на людей бросаешься...
– Еще одно слово, и ты покойник! – хищно прошипела она.
Но Фадей не унимался.
– Ты права, хватит пустых слов! Никакой больше болтовни! Только дело!.. Есть вариант! И его надо исполнить! Ты мне поможешь...
Олеся отвела «ствол» и тут же ударила Фадея в лоб рукоятью пистолета. А бить она умела...
Фадей все еще лежал на полу, когда в комнату вошла Маша.
– Ой, что это с ним? – ахнула она.
Олеся не растерялась. Одной рукой она подняла низ рубахи, второй – четким уверенным движением вернула пистолет на место.
– Кофе он очень хотел. А тебя все нет и нет, – ехидно усмехнулась она.
– Кофе уже готов, – растерянно пробормотала Маша.
– Эй! – Олеся бесцеремонно пнула Фадея. – Вставай! Идем пить кофе!
Он открыл и страдальчески поднял на нее глаза. Пробормотал:
– Ну ты и сука...
– Спасибо за комплимент, козел!..
Как это ни странно, но Олеся ощущала свою вину перед ним. Но скандальные обороты не сбавляла... А разве он не козел? Заказ ей привез. В гибели Кирилла обвинил... Пусть скажет спасибо, что пулей в лоб не угостили...
Олеся взяла Машу под руку и потащила на кухню. Именно потащила, а не повела. У девушки от увиденного случился нервный тик, и ноги плохо слушались ее.
– А-а, пистолет у тебя откуда? – уже на кухне спросила Маша.
– Это пластиковый пистолет. Игрушечный, – просто пояснила Олеся.
– А мне кажется, что настоящий... Ты киллер? – спросила она и сама же до ужаса испугалась своего вопроса.
– В прошлом – да. А в настоящем – нет. А оружие исключительно для самообороны... И бояться меня вовсе не обязательно. Теперь ты знаешь мою правду, но эта правда не делает тебя опасной. Перед законом я чиста и ни от кого не скрываюсь. Так что можешь идти в милицию, мне все равно...
– Зачем в милицию?! – удивленно-восторженно смотрела на нее Маша. – Я что, сумасшедшая?!.. Мне совершенно все равно, кто ты... Нет, не все равно... Ты киллер. Мамочки, я теряю голову...
– Киллер – это очень плохо.
– Да, наверное. Но это не про тебя... Ты такая, такая... У меня нет слов, чтобы выразить свое восхищение! Я от тебя без ума!
– Это нервное, – усмехнулась Олеся. – Это пройдет...
– Да, наверное, я слишком много болтаю. Это от возбуждения...
– И кто тебя возбудил, крошка? – неожиданно для Маши спросил Фадей.
Для Олеси же его появление не было неожиданностью. Она увидела его отражение еще до того, как он переступил порог кухни.
– Не обращай на него внимания, – усмехнулась она. – Он сексуальный маньяк. И в голове у него одни пошлости. В этом ты можешь не сомневаться. Кстати, у него есть одна странность, он любит представляться киллером...
– Не слушай ее, девочка. – Фадей демонстративно потер шишку на лбу. – Она сама дама со странностями. Вообразила себя киллером и бросается на людей почем зря...
– Не знаю, не знаю, на меня она не бросается.
– Правильно. Потому что питает к тебе нежные женские чувства.
– Да заткнешься ты, наконец!.. Там, в ванной, шкаф, найдешь там чистый халат и полотенце. Можешь хоть на три часа закрыться, никто не обидится...
– А спинку потереть?
– Это не ко мне! – отрезала Олеся.
– И не ко мне! – куда мягче, но так же уверенно заявила Маша.
– Ну что ж, с вами все ясно.
Фадей исчез. Олеся потянулась за сигаретами, закурила. Маша последовала ее примеру.
– А что ему ясно? – загадочно улыбнулась она.
– То, что между нами лесбийская любовь, – не стала юлить Олеся.
– Но это же не так, – в голосе Маши не было ни капли возмущения.
– А ты его больше слушай, этого маньяка... Как он тебе, нравится?
Ревность Олесю не душила, но покоя не давала. А Маша, похоже, поняла, что творится у нее на душе.
– Да вроде бы симпатичный... Но ты мне нравишься больше... Нет, не в том смысле... Или в том, я не знаю... Ты такая...
– Какая?
– Красивая. И сильная... Вроде бы мягкая. Но сильная... А я слабая... Слабые всегда к сильным тянутся...
Маша чувственно смотрела на нее. В глазах покорность и восхищение. Олеся таяла под этим взглядом, как воск на жарком солнце. Что же делает с ней эта дрянная девчонка?
Но чувствам поддаваться нельзя. А если и можно, то не сейчас. Фадей у нее в гостях. И какой только черт его сюда принес? Натворил, наверное, что-то в Москве. А здесь у него в Ялте «боевая подруга»... Только он здорово ошибается, если думает, что Олеся приютит его у себя... День, максимум два. И то при условии, что к Маше он лезть не будет...
Маша, Маша... Теперь вот Фадей... А у нее траур – Кирилл же совсем недавно погиб. Ей нужно прогнать всех. Она должна это сделать. Должна, но не может...
Олеся чувствовала, что у нее кругом идет голова. Надо успокоиться. А для этого нужен противовес – граммов сто-двести коньячка.
Она молча достала из бара бутылку, многозначительно посмотрела на Машу. Та согласно кивнула. Похоже, она в таком состоянии, что согласна на все – хоть азотной кислоты ей предложи, не откажется.
Но коньяк не пьянил. И тем более не снимал неприятный осадок с души. А Олеся искала забытья. Голова тяжелая, а хочется легкости. Да такой, чтобы тела не чувствовать.
– Коньячок кушаем? – снова зашел из-за спины Фадей.
– Можешь присоединяться... – великодушно позволила Олеся.
– С пустыми руками не могу.
