смешаю!..
Авторитет остановился. Как будто набрал дыхание, чтобы продолжить. И спросил у Евгения:
– Так он что, советовал меня по кругу пустить?
– Да-да! Мне даже неудобно говорить об этом...
– Зато мне удобно... Совсем отморозился, выродок. Меня вместо Лельки под мужиков пустить... Ты хоть знаешь, что за такие базары бывает?.. Да ты у меня сейчас сам толпу обслужишь. Я тебя, петушара конченый, научу, как девкой быть... Вареник, давай на контакт этого вафлера!..
Вареник – это «браток», который стоял позади Никиты, мозолил ему спину стволом. И Вареник этот убрал «пушку», двумя руками толкнул Никиту на кровать. К Лельке.
– Они сейчас нас в паре обслужат! – гоготнул кто-то.
– А чо, им это за праздник! – подхватил Вареник.
Опускаясь на кровать, Никита зацепил его взглядом. Точно, как раз тот самый урод. Это он ударил Никиту сначала по кокам, затем в живот, а в завершение головой в переносицу. «Браток» явно уверен в себе. Думает, одной левой управится с Никитой. Даже «пушку» за пояс брюк сунул. Вроде как ненужная сейчас вещь.
– Ну чо, придурок? – прогрохотал «браток», который стоял рядом с Вареником. – Давай, скидавай штаны, булки кажи...
И этот без «пушки». Где-то под курткой «ствол» спрятан. Или вообще нет его. Зато у Вареника вот он, на виду. Только руку протяни. Но сначала ногу.
– Да без проблем! – кивнул Никита.
И резко вскинулся с кровати. Выбросил ногу вперед. И с силой врезал Варенику в пах. Тот даже боли почувствовать не успел, а Никита уже выдернул у него из-за пояса «ствол».
– А-а! – заорал Вареник.
Никита враз успокоил его. Головой в переносицу. Оказывается, он тоже умеет так бить.
Вареник падал на пол, а телохранители Павла Сергеевича тянули руки к своим пистолетам. Самого быстрого из них Никита опередил на какие-то доли секунды.
Он развернулся лицом к авторитету, наставил на него «ствол».
– «Стволы» на пол! Руки в гору! – крикнул он всем. – Мордой к стене!..
«Братки» повиновались. Никто из них не хотел, чтобы их босс угодил под раздачу. Пока они опускали оружие на пол, Никита еще ближе подобрался к Павлу Сергеевичу, приставил ствол к его животу. Свободной рукой обхватил его за шею, с силой сжал ее. И начал поднимать его с кресла, закрываясь им как щитом.
– Отпусти! – захрипел авторитет.
И очень страшное лицо сделал. Будто Никита должен был сейчас испугаться, отпустить его, бросить пистолет, а вдобавок еще пасть перед ним ниц. Только все его потуги не более чем хорошая мина при плохой игре.
– Ну да, размечтался... – пробормотал себе под нос Никита. И громко, всем: – Руки на затылок, лицом к стене!..
Он дождался, когда «братки» выстроятся вдоль стены спиной к нему. И глянул на Лельку:
– А ты чего расселась?
– Мне тоже к стене? – испуганно спросила она.
– «Стволы» собери.
Лелька закивала. Она спорхнула с постели, трясущимися руками собрала с полу все оружие. Все пять пистолетов как дрова сложила на полусогнутых руках.
– Давай, забирай все. Дуй одеваться. И бегом в машину...
Она снова кивнула и вышла вон из комнаты. Правда, по пути выронила один пистолет, но подобрала снова.
И Никита вышел вслед за ней вместе с Павлом Сергеевичем. А потом призвал к ноге режиссера.
– Где ключ от зала? – строго спросил он.
– Да у меня, – белый, как снег, пролепетал тот.
Никита велел ему запереть дверь. Когда это было сделано, забрал у него ключ. А напоследок рубанул его рукоятью пистолета по шее. Бородач отключился и распластался на грязном полу, перегородил своим телом дверь. «Вместо бревна будет», – решил Никита.
Вместе с заложником он двинулся к выходу из студии.
Тот уже не трепыхался. И не разговаривал. С каждым его лишним движением и словом Никита все туже стягивал его шею. По пути обезоружил его, забрал у него изящный «браунинг» карманного формата. Что-то вроде дамского пистолета.
Лелька быстро привела себя в порядок. И выбежала на пятачок перед входной дверью. Вместе с пистолетами, которые она тащила в обыкновенном пакете. Там ее уже ждал Никита. Он бросил ей ключи от ее «девятки». Велел ей сесть за руль. А сам с Павлом Сергеевичем занял место сзади. Когда машина выехала на оживленную трассу, только тогда он ослабил хватку.
– Зря ты это делаешь, поц, – задыхаясь от нехватки воздуха, злобы и чувства унижения, прохрипел Павел Сергеевич.
– А что я делаю? – с издевкой спросил его Никита.
– Куда ты меня везешь?
– Вот с этого и надо было начинать... Леля, куда ты его везешь?
– Не знаю...
– Вот и я не знаю... Я другое знаю, Пал хрен Сергеич. Знаю, что ты Лелю больше не тронешь. Не хочет она под мужиков ложиться. Ты понимаешь, не хочет!.. Понимаешь ты, гад, или нет?..
– Понимаю...
– Контракт аннулирован.
– Да какой там контракт. Липа!
– Тем более... И о Лельке ты забудешь раз и навсегда.
– Хорошо, уговорил.
– Вот и ладушки... И ко мне претензий никаких. Так?
Ответа Никита не дождался.
– Так? – переспросил он и снова изо всех сил сжал шею авторитета.
– Да, никаких...
– Вот и славно... Вот и договорились... Расходимся, как в море корабли... Так?
– Так...
– Договор мы с тобой заключили. А договор дороже денег. Мало того, он дороже жизни. Твоей жизни. А потому, прошу тебя, не нарушай его. Не дергайся в нашу сторону. А то ведь неустойку платить придется. Ценой твоей поганой жизни. Грохну я тебя. И твоих ублюдков грохну... Ты понял?
– Понял...
– Ну тогда все, гуд бай!..
Никита обернулся. Некоторое время смотрел на дорогу сзади. Судя по всему, их никто не преследовал.
– Леля, притормози...
Машина сбавила ход, остановилась. Никита открыл дверь. Выпихнул из салона Павла Сергеевича, ногой придал ему ускорение. На такой ноте они и расстались.
– Ты сделал глупость, – не очень уверенно сказала Лелька.
– Это еще почему? – спросил Никита.
– Зря ты его тронул...
– Я? Его тронул?.. Ты что-то путаешь. Он меня первым тронул... А еще раньше он тронул тебя... А я же твой телохранитель, не забывай...
– Да, с тобой забудешь... Куда едем?
– К тебе домой.
– А не опасно?
– А чего нам бояться?
