– Это его телохранители?
– Что-то в этом роде...
– Чем конкретно ваш кодлан занимается?
– Да чем? Как все. Рынок держим. Девочки там. Порностудия. Водка фальшивая. Ну, собственность кое- какая. То же кафе «Агдам»...
– Сколько у Павла Сергеевича бойцов?
– Ну вот, Марчело, Вадик, Штырь. Еще шестеро за тобой пошли...
– Они уже пришли... Значит, больше никого?
– Ну, еще есть там несколько пацанов. Только не знаю, где они...
Никита долго расспрашивал водилу о Павле Сергеевиче. И сделал вывод, что птица он невысокого полета. Расфуфырен, как индюк, не более того.
«Браток» подвез его к кафе. Остановил машину возле входа.
– Тебе мамка говорила, не ходи в бандиты? – спросил его Никита.
– Да говорила...
– Не послушался?
– Я больше не буду.
– Конечно, не будешь...
Никита спокойно приложил к его голове ствол. И так же спокойно нажал на спусковой крючок. Лобовое стекло заляпали сгустки крови и мозгов. Но Никите было все равно. Не ему же мыть машину...
Слишком легко получается у него убивать. Будто всю жизнь он только и делал, что «братков» расстреливал. В той жизни, прошлой. Точно, в той жизни он был киллером...
У него было два семнадцатизарядных пистолета. Патроны в обоймах поредели. Еще в машине он сменил магазины. Поставил обоймы с других двух «стволов».
Никита вышел из машины. Пистолеты под свитером, на лице маска Вани-дурачка. Из деревни в Москву приехал, на ночь глядя решил в кафешку какую-нибудь заглянуть.
Выражение деловой сосредоточенности вернулось к нему, когда он зашел зал кафе. И пистолеты в руку легли.
В кафе никого. Только Павел Сергеевич за столом. А с ним три его «братка». Все в сборе.
Никита подошел к ним, вытянул руки на уровне груди. Череда выстрелов, и телохранители уткнулись мордами в тарелки. Остался Павел Сергеевич.
– Ты нарушил договор! – будто о чем-то сожалея, вздохнул Никита.
Тот в ужасе вскочил, опрокинул кресло. Попятился, закрываясь руками.
– Нет... нет... Ты не можешь, – в страхе бормотал он.
– Могу. Договор дороже жизни...
Никита выстрелил. Из бандита Павел Сергеевич превратился в труп бандита.
Все, пора уходить. Никита вышел из кафе, на ходу извлек из пистолетов магазины. Их положил себе в карман, а «стволы» выбросил в урну перед входом.
Он знал, что нужно избавляться от оружия. И он от него избавился. Но оставил патроны. Ведь у него еще два «глока». И, возможно, они ему пригодятся. Жизнь-то, оказывается, очень жестокая штука.
Никита и сам не знал, куда идет от кафе. Лишь бы отойти подальше от места преступления. Никто не пытался его догнать, задержать. В конце концов, он поймал такси, спокойно добрался до дома. Все очень просто и достаточно быстро.
В ларьке он купил бутылку дешевой водки. Вскрыл ее. Влил в себя граммов двести. Из горлышка, без закуски. Водка обожгла пищевод, согрела желудок, пьянящими волнами расползлась по крови. Хорошо, очень хорошо...
Никита не сильно был пьян, когда входил в подъезд. Но штормило его на все двенадцать баллов. Вернее, он сам себя шатал. И усиленно выдыхал из себя запах спиртного.
Он думал, возле трупов «братков» уже вовсю орудуют менты, криминалисты. И был страшно удивлен, когда увидел всего лишь двух пожилых теток.
– О! Девочки! – Никита нарочно заплетал язык. – О! Да тут еще и мальчики!..
Он сел на корточки перед трупами.
– Мужики, вы чо, уже спать?.. Так нельзя... Давайте забухаем... Эй, а чего у вас тут такое красное?.. Кровь?..
И он будто сразу протрезвел. Встал на ноги, повернулся к теткам.
– Эй, что вы с ними сделали?
– Ты что, парень, сдурел? – возмущенно протянула первая.
– Иди, проспись, – добавила вторая. – А то сейчас милиция приедет...
– Милиция?.. А, ну да, милиция... А я пьяный. Еще на меня подумают...
– Да кто на тебя подумает? – хмыкнула тетка. – Алкаш несчастный...
– Алкаш! – кивнул Никита. – Но счастливый...
– Иди, иди отсюда...
– Иду!.. А то праздник портить неохота. Вон у меня еще сколько осталось!..
Никита с гордостью показал на недопитую бутылку водки.
Он преспокойно переступил через трупы, вызвал кабину лифта и поднялся на седьмой этаж. Можно было пройти весь путь пешком. Но у него не было никакого желания сталкиваться еще с тремя трупами.
Лелька открыла ему сразу.
– Ты чего так долго? – спросила она.
На лице волнение и тревога.
– А ты что, время засекала? – обдал он ее спиртным выхлопом.
– Ты пьян?
– А у нас что сегодня, вечер вопросов без ответов?.. Ты там вроде стол накрывала...
Стол действительно был накрыт. В гостиной. Только у Лельки отнюдь не праздничное настроение. Никита сел за стол. А она стояла посреди комнаты и смотрела на него широко распахнутыми глазами.
– Ну, ты чего стоишь? В ногах правды нет...
Он показал ей на место рядом с собой.
– А где есть правда? – задумчиво спросила она.
– Правда в голове. И в руках. В моих вот руках правда есть...
– Я видела трупы, – едва слышно сказала Лелька.
– Рад за тебя...
– Это ты?
– Мои руки. Я же тебе говорю, в моих руках есть правда...
– Павел Сергеевич нам этого не простит...
– Не простит, – кивнул Никита. – Он не умеет прощать. Совсем не умеет. Он вообще ничего не умеет. Разве если только зомби вдруг станет... В общем, я с ним уже пообщался. Конкретно пообщался...
– Ты это серьезно?
– Хочешь, адресок одного кафе дам? Поезжай, посмотри. Павел Сергеевич сейчас там отдыхает. На полу. С дыркой в голове...
Лелька закрыла лицо руками, опустилась на пол. Ее плечи затряслись в истерическом рыдании.
Никита не обращал на нее внимания. Он был голоден. И остывшее жаркое казалось ему сейчас восьмым чудом света.
К водке он больше не прикасался. Сейчас не до пьянки.
Лелька уже не рыдала. Просто сидела на полу, смотрела куда-то в пустоту. Никита встал с дивана, вышел на балкон, достал из кармана четыре обоймы с остатками патронов, выложил их перед собой. Затем потянулся к перегородке, просунул руку на соседский балкон, достал оттуда сверток с четырьмя «стволами».
Оставшихся патронов хватило аккурат на два магазина. Их он вставил в два разряженных «глока». Затем вернул пистолеты на место. И пустые обоймы вместе с ними.
Он входил в комнату с балкона, когда услышал вой ментовских сирен. Никита усмехнулся. Быстро менты
