«Ничего не знаю, – отрезал Хлебов. – С завтрашнего дня в отпуск!.. Комов, подготовьте соответствующие документы...»
И началось... Из отделения в ресторан, отпуск его отмечать. До провалов в памяти отмечали. Рома смутно помнил, как из ресторана вся компания отправилась к нему домой, собирать его в дорогу. А оттуда на вокзал. Там еще в ресторане посидели.
А теперь вот поезд. Сержант. И пистолет в кейсе. Это ж надо. Табельный «макар» забыл сдать. И Федот не проследил.
Хорошо, сержант понятливый попался. Не стал требовать командировочное удостоверение с разрешением на провоз оружия. И даже бутылку пива не взял, которую предложил ему Рома. От сердца отрывал, а он не взял. И ушел...
– Милиционер милиционера не обидит, – послышался с верхней полки приятный девичий голос.
– Да нет, не так, – откупоривая бутылку, сказал Рома. На женщину он даже не взглянул. – Мент менту глаз не выклюет... Хотя, конечно, среди нашего брата бывают такие паскудники...
– А вы не из них...
– Обидеть меня хотите? – Рома приложился к бутылке.
И посмотрел поверх нее на женщину. И чуть не захлебнулся.
Это была настоящая красотка. Шатенка, стрижка каре. Глаза – полный отпад. И сексуальная донельзя. Рома представил, как он будет с ней... Это будет суперкайф. Приключение на весь отпуск. После этой красотки можно весь отпуск семечки лузгать. Не надо других женщин, хватит ее одной.
Рома мысленно воткнул флажок в подушку прелестной соседки. Это вымпел. Который он должен взять вместе с ней самой. Жаль, купе не двухместное, соседи мешать будут. Но если изловчиться...
– Нет, просто чуть-чуть поиздеваться хочу...
– Чем же я вам не угодил?
– Просто скучно...
– А давайте в вагон-ресторан сходим? Посидим, поговорим...
– Нельзя.
– Почему?
– Какой ресторан, если вам пить нельзя?
– Как это нельзя? Можно!
– Да нет, вам хватит. Я вижу, у вас пистолет в ногах лежит. Скажите, это так положено?
– Нет, – буркнул Рома. – Это так брошено...
Надо же, умыла его. Опозорила.
Он подобрал с пола пистолет, сунул его под подушку. Собрал все свои вещи в кейс. И лег. Закрыл глаза.
– Даже не спрошу, как вас зовут! – отомстил он соседке.
И повернулся спиной к стене.
– А я вам и так скажу. Меня Вероника зовут...
Рома промолчал. Пусть это будет новая порция мести.
Настроение хуже некуда. Соседка испортила. А потом, осадок в душе от встречи с сержантом. И пистолет.
Плохо. Очень плохо. И от начальства влететь может. А еще в его случае «макар» – плохая примета. Пистолет – это война. А он отдыхать едет домой. Не воевать.
Впрочем, какая в Семиречье война? Разве что с комарьем...
* * *
– Вероника, а чего вы на верхней полке? – спросил Рома. – Вы женщина, вам нижняя полагается... Давайте поменяемся?
Как ни обидно, соседка почти не реагировала на него. Вымпел у ее изголовья по-прежнему маячил перед его мысленным взором. Уж очень хотелось овладеть этим неприступным бастионом.
– А Вероника не женщина, – заявил худощавый Иннокентий.
Обычный серый тип – человек из толпы. И в Мише ничего примечательного. Банальная посредственность, не более того.
Иннокентий и Миша – не просто соседи по купе. Они спутники Вероники. Все трое – одна группа. Только Рому это как-то не волновало. Отношения между ними и Вероникой дружеские и деловые. Никаких амуров и в помине.
Да и какие амуры могут быть? Вероника – это чудо природы. А Иннокентий и Миша – дремучая серость.
А один из них еще и законченный придурок. Вероника не женщина... Совсем сдурел дядя...
– А кто говорит, что она женщина? Вероника – девушка...
Ей уже за двадцать. Москвичка. Трудно поверить, что она девственна. Рома и не верил.
– И не девушка, – усмехнулся Иннокентий. – Она альпинистка.
– И между прочим, мастер спорта, – гордо добавил Миша.
– Ну и что?
Рома чувствовал себя врачом в палате для душевнобольных.
– Альпинисты – существа бесполые, – сухо заметил Иннокентий.
– Бесполые?
Да, Рома прав. Этим друзьям можно ставить диагноз.
– Знаете, у меня есть один знакомый психиатр, – сказал он. – Занимайте очередь...
Иннокентий и Миша неприязненно посмотрели на него. Но промолчали.
– Они не сумасшедшие, – в голосе Вероники звучало недовольство. – Они кровельщики-монтажники. И я, кстати, тоже...
– Кровельщики... Монтажники....
– Иннокентий и Миша мастера, я за прораба. Устраивает?
– А мне-то что?.. Едете куда?
– В Семиречье...
– Да ну?..
Семиречье городок небольшой, тысяч на десять душ. До областного центра две сотни километров. Трудно было поверить, что она не просто знает про Семиречье, но и держит туда путь.
– Вот тебе и ну... Ты о Гаврииловской часовне слышал?
– Конечно...
О Гаврииловской часовне ходили легенды. Ее в прошлом веке воздвигли местные казаки. Далеко в лес вынесли, верст за полста от города. В давние времена ходили упорные слухи, будто в тех местах злые духи бесчинствуют. Люди гибли почем зря. И непонятно было, кто их убивал: то ли гигантские волки, то ли оборотни. И самое странное, когда построили часовню, нечистая сила будто сгинула. Или просто волки- людоеды перекочевали в другие края.
Только после революции с часовни сняли колокол, сорвали позолоченный купол – в общем, испоганили святое место. С тех пор стоит часовня неприкаянная, пустая, молчаливая. Памятник или жертва коммунистического сатанизма.
– Мы в Москве церкви, монастыри ремонтируем, – говорила Вероника. – Купола золотом кроем, кресты устанавливаем, колокола вешаем. И все без башенных кранов и вертолетов. Только альпинистское снаряжение. А сейчас вот в Семиречье едем. Заказ оттуда поступил. Гаврииловской часовней займемся...
– Значит, я могу прийти и посмотреть, как вы там работаете?..
– А вот этого я тебе делать не советую.
– Почему?
– Да молоточек может случайно с купола упасть...
– Случайно?
– Случайно...
– Язва!
– Приятно познакомиться...
