Марина уже не лежала, она сидела, широко раскрытыми глазами смотрела на Адама. Наконец-то до нее дошло, в какие сферы она залетела по простоте своей душевной.
— Я не Иуда, чтобы тебя продавать. И не Каин, чтобы убивать. Я Адам. А ты моя Ева… И не ты, а я могу из-за тебя пострадать. Отдашься змею-искусителю, и выгонят нас из рая…
— Какому змею? Гене?
— Змея Гену я не знаю. Я знаю крокодила Гену. И я не хочу, чтобы ты была при нем Чебурашкой… Я хочу, чтобы ты была моей Евой. И не лезла, куда тебя не просят…
— Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?
Адам едва удержался, чтобы не прыснуть со смеху. Марина очень сильно его заводила, это факт. Денег на нее не пожалел — как цацу разодел. И с Генкой из-за нее не побоялся разругаться. Но жениться на ней… Похоже, у девочки не все дома…
— Хочу. Но ты не выйдешь.
— Почему?
— Потому что очень любишь своего мужа… Да, хотел спросить, он у тебя что, уголовник?
— Почему уголовник?.. Ну да, он сидел. По глупости попал за решетку. Но сейчас он не такой… У нас любовь, у нас семья…
— И любовники в наборе, — добавил он.
— Только ты.
— А Гена?
— Я тебе говорила, он меня фактически изнасиловал…
— Изнасиловал. А говоришь, что не мужчина…
— Ты это серьезно? — вскинулась Марина. — Если насилует, то мужчина?.. Я почему-то думала, что насилуют подонки.
— У мужчины две головы, одна большая, другая маленькая. И в каждой маленькой головке сидит подонок…
— И у тебя тоже так?
— Нет. Я хороший. Со всех голов…
— Мне домой надо. Может быть, Антон уже вернулся…
— Ну что ж, если так, то езжай.
Она встала, оделась, в каком-то непонятном ожидании прошлась по комнате.
— Тебе все равно, что я буду с Антоном? — спросила она.
— Ты же не станешь мне с ним изменять, — серьезно, но с насмешкой в душе, сказал он.
Марина — чудо, но, по большому счету, ему не было до нее дела. Хочет, пусть с мужем спит. Да хоть с чертом рогатым. Лишь бы заразу не принесла… К тому же он почти уверен был в том, что Антона нет в живых. Слишком крутая у Гениного отца служба безопасности. И слишком долго его нет, чтобы верить в его неуязвимость.
— Я не знаю. Перед ним трудно устоять…
— А ты держись.
— Постараюсь… А отвезти домой ты меня не хочешь?
— Ну, может, ты лучше останешься…
Лень было подниматься с постели. После бурного времяпрепровождения даже в ночной клуб не тянуло. Так и заснул бы…
— Нет, мне надо.
— Ладно, уговорила…
Пока он одевался, Марина прихорашивалась перед зеркалом. В шубке, которую он ей купил, она была чудо как хороша.
Она уже была в сапогах, когда в дверь позвонили. Надо было видеть, как она испугалась. Адам внимательно посмотрел на нее. Похоже, застращал девочку…. Но ведь в принципе он прав: если Гена объявит им войну, могут возникнуть определенные неприятности. Но вряд ли он пойдет на это. Служба безопасности его отца хороша в защите, но никак не в нападении. Это Адам смог бы заслать к Гене пару отчаянных головорезов, но у него самого такой силы нет. И отец его не станет ввязываться в войну против Потаповых. Он же не хочет, чтобы ему здесь, в Москве, перекрыли кислород. Нефть он, может, добывает в Сургуте, но все сырьевые и финансовые потоки идут через столицу…
Да и не могла беда подкрасться так близко. Дом элитный, охраняется со всех сторон, в парадной консьерж и тревожная кнопка вызова милиции. И все же, прежде чем открыть дверь, Адам вывел на экран монитора изображение лестничной площадки. И облегченно вздохнул.
Адам открыл дверь, впустил отца.
— Я почему-то думал, что ты с девушкой, — сказал тот, большими глазами рассматривая Марину.
Похоже, девушка ему очень понравилась. Слишком хорошо Адам знал своего отца, чтобы не понять это.
— Ты чего приехал? — спросил он.
И громко кашлянул, чтобы вывести отца из блудливого оцепенения.
— Приехал?.. Да, приехал… Посмотреть, как ты живешь, приехал. Соскучился…
— А-а. Ну, проходи, если соскучился…
— А вы в клуб?
— Нет, я Марину домой провожу. Она у нас женщина замужняя, мужа гневить не хочет, — не без сарказма сказал Адам.
— Вот оно как… Это хорошо, что вы замужем. А я своего лоботряса все никак женить не могу…
— Ты еще скажи, замуж выдать не можешь, — хмыкнул Адам.
Похоже, отец пустил на Марину слюни, но заляпал им не подбородок, а мозговые извилины. Понесло старого ловеласа.
— И что хорошего в том, что Марина замужем? — спросил он. — Так бы она у меня осталась…
— Ну, ну да… Может, представишь меня своей даме? — спросил Потапов-старший.
И, не дожидаясь, когда отзовется Потапов-младший, отрекомендовал себя сам.
— Игорь Соломонович, отец этого лоботряса.
— Я так и поняла, — вымученно улыбнулась Марина.
Она явно чувствовала себя не в своей тарелке. Поняла, что старый юбочник положил на нее глаз. И это ей не нравилось.
— Что ты поняла? — усмехнулся Адам. — Что я лоботряс? Так я не лоботряс… Как там Ксюша твоя поживает?
— Ничего, — заметно смутился отец.
Ему не нравились разговоры про свою новую жену, про новую семью, которую он завел в обход старой… С мамой он разошелся миром, оставил ей крупную компанию, которой она сейчас рулила крепкой рукой матерого бизнес-волка, помогал ей. Но компания была записана на подконтрольных ему людей, он мог в любой момент наложить на нее лапу. А у Ксюхи, по некоторым сведениям, объявился нахальный братец, который совсем не прочь был бы заняться бизнесом. Потому и боялся Адам его новой жены. Потому и говорил о ней хоть и в пренебрежительном тоне, но с содроганием. И радовался, когда отец искал с ним встречи. На одной чаше весов у него была молоденькая стерва, на другой — Адам с матерью. Пока что соблюдалось хрупкое равновесие. Но в любой момент могла разразиться катастрофа…
— Тебе привет передает.
— Кто, Ксения?.. Ну, спасибо ей!
Что и говорить, Ксения стоила того, чтобы мужчины теряли из-за нее голову. Адам и сам бы с удовольствием занялся ею. Но девка оказалась и хитрой, и проворной. Она и близко не подпускала его к себе. Он к ней, она от него, он слово, а она рот на замок. Как будто знала, что Адам способен подстроить ей пакость. А он только о том и мечтал, чтобы подсунуть ей свинью.
Ксения вела себя безупречно, не давала мужу повода для ревности. Даже истерик ему не устраивала. Отец надышаться не мог на эту стерву. Адам же не знал, с какой стороны к ней подступиться. Но ничего, он обязательно что-нибудь придумает…
— Я не пойму, ты рад или ерничаешь? — спросил отец, не в силах оторвать взгляд от Марины.
