плевать, что ей надо к мужу. И на мужа с высокой колокольни…
Как ему показалось, его решение она приняла с благодарностью. Позволила увезти себя домой, напоить коктейлями, растанцевать у шеста, а затем взять себя в бурлящей воде джакузи… Не такая уж она и упрямая, как могло показаться. Адам знал, как вить из нее веревки. Есть у него для этого верный Колян…
Всего три дня прошло, а отец снова приехал к сыну с визитом. И разговор начал с Марины. Адам ничуть тому не удивился.
— Марина дома. Мужа ждет.
— Откуда ждет?
— Не знаю. Пропал у нее муж. К Генке сходил и пропал.
— Генка твой здесь при чем? — поверх своей душевной смуты удивился отец.
— Так у него роман был с Мариной. Он с ней в одном классе учился. Только она его не любит. Меня полюбила. А муж ее с ним пошел разбираться. Что Генка с ним сделал, не знаю. Да и знать не хочу… Да, отец, не женщина, а мед, мужики вокруг нее как пчелы жужжат.
— Не могу не согласиться, есть в ней что-то…
— Ну ладно, что-то, — усмехнулся Адам. — Я смотрю, сам жужжать вокруг нее начал.
— С чего ты взял? — вяло встрепенулся отец.
— Да вижу… Ты ж о ней только и думаешь. И сюда не ко мне, а к ней приехал. Только нет ее… Завтра будет…
— Да уж, да уж… А у тебя с ней серьезно?
— Очень.
— Жениться думаешь?
— Ну нет!
— Значит, поматросишь и бросишь.
— Ну да.
— Не стыдно? С Мариной так нельзя…
— Тебе-то что? Глаз на нее положил, а у самого Ксюха. Ты ж ее не бросишь из-за Марины?
— Не знаю… То есть нет, конечно, не брошу, — неуверенно кивнул отец. — Но и Марину бы не бросил… Я не знаю, что со мной происходит, сынок. Марина из головы не выходит. То, что красивая, ладно. А тепло в ней какое-то домашнее. И душа как гармонь раскрывается… А Ксения — просто фотомодель, красивая, но не то… И не любит она меня. Только вид делает, что любит…
— Не любит. Я сразу понял, что не любит… Ждет, когда ты помрешь, чтобы все твои горы к рукам прибрать… Или не ждет?
— Нет, она ничего не требует…
— А ее братец?
— Герман?.. Да, Герман мне совсем не нравится. Скользкий он какой-то. И вокруг сестры нехорошо вьется. Она уже спрашивала про нашу с мамой компанию…
— А ты? — встрепенулся Адам.
— Что я… Не знаю… Не могу же я забрать у вас с мамой компанию… Но есть проект, можно еще фирму основать… Да и не о том разговор, сынок.
— Ну да, ну да…
Адам понимал, что у отца в голове хаос. Ксения, Марина — все перемешалось. И бес в ребро со страшной силой долбит… Одно ясно, Ксения с братцем уже запустили щупальца в его душу. Он пока еще сомневается, отдавать им компанию или нет, но уже строит новые проекты. А ведь новую фирму он должен объединить со старой, иначе и быть не может… Как же вовремя под руку подвернулась Марина.
— Хочешь, чтобы Марина работала у тебя секретаршей? — спросил Адам.
— Э-э, для начала да, — в смущении кивнул он.
— А потом?
— Потом видно будет… Кажется мне, что Герман и Ксения — вовсе не брат и сестра. Я отправил человека в Екатеринбург, он все выяснит…
— А раньше выяснить не могли? — нахмурился Адам.
— Выясняли. У Ксении действительно есть брат Герман, но тот ли это человек, которого я знаю? Может, подмена?.. Не нравится мне этот тип…
Адам крепко и с внутренним ликованием сжал кулак правой руки. Спасибо Марине уже за то, что у отца открылись глаза на Ксению. Теперь никаких сомнений в том, что запал он на нее серьезно.
— Тебе нравится Марина, — насмешливо констатировал он.
— Более чем.
— Но она моя женщина.
Отец поджал губы, но ничего не сказал. Он напряженно молчал. Адам безмолвно ждал, когда он заговорит.
— Да, она твоя женщина, — наконец изрек он. Голос его слегка подрагивал. — Но ты ее не любишь.
— Ну, люблю, не люблю… Может, я вообще не знаю, что такое любовь.
— Неудивительно. У тебя черствая душа.
— Зато любвеобильная.
— Может быть. Но мне кажется, что Марина для меня — это навсегда.
— Тебе и с Вероникой так казалось, и с Юлькой, и с Ксюхой… Теперь Марина на очереди.
— Я не нуждаюсь в твоих комментариях, сынок.
— А я нуждаюсь в тебе, отец. И не хочу, чтобы Марина встала между нами…
— А если это для меня жизненно важно?
— Неужели так серьезно?
— Даже серьезней, чем я думал… Ты должен уступить мне Марину. Понимаю, это звучит дико, но ты ее не любишь, и ничего, кроме боли, ей не причинишь…
— Но я не могу.
Адам хоть сейчас мог отдать ему Марину, в золоченой коробочке с розовой ленточкой. Но ему нужно было набить цену.
— А с Вероникой ты мог спать? — жестко спросил отец.
Адам похолодел. Он-то думал, что его извращения с любовницами отца остались в тайне от него.
— И с Юлей ты спал!.. С Ксенией не получилось, она не такая простушка, как эти. Но ты и к ней подкатывался…
— Да нет, это неправда…
— Правда! — отрезал отец. — Я знаю, что правда!
— Так они тебя не любили. Ты правильно сделал, что прогнал их…
— Не оправдывайся… Я очень люблю тебя, сынок. Поэтому закрывал глаза на твои безобразия. И дальше так будет. Но с одним условием.
— Марина?
— Она.
— Хорошо, я с ней поговорю…
— Не надо с ней говорить. Просто оставь ее в покое. И пусть она устраивается ко мне на работу. Дальше я сам…
Отец ушел, Адам же еще долго сидел в позе каменного болвана. А потом как ванька-встанька завалился на бок, но не поднялся — так и остался лежать, размышляя над причудами отцовских пристрастий…
Марина плакала навзрыд, размазывая по лицу слезы вперемешку с тушью. Такой Адам ее еще никогда не видел. Но что уж тут говорить, именно такой реакции на происшедшее он от нее и добивался.
— Да объясни ты толком, что произошло?
— Они… Они сказали, что Антон им денег много должен… Много денег…
— Сколько?
— Сто пятьдесят тысяч… Долларов… Откуда у нас такие деньги?
