– Скажи Чэню, что я хочу поговорить с ним! Ну, живо!
У того от страха тряслись руки, но он тем не менее отвесил поклон, после чего мгновенно исчез.
Из разных дверей прихожей появилось еще трое телохранителей, среди которых был и Сун Куань. Они в замешательстве остановились, стараясь понять, что здесь произошло.
Джейк сделал глубокий вдох, чтобы унять боль и сбросить напряжение. В ушах звенела кровь. Резким движением, как при ударе хлыстом, Джейк очистил клинок от капель крови, которые веером разлетелись по ковру. Потом мгновенно убрал оружие в ножны и принял позу джиу-джитсу, столь же смертельно опасную для врага, как и разящий меч.
Все трос широко раскрыли глаза, сверкнув белками.
– Он самурай, – благоговейным шепотом обратился Куань к товарищам.
Тихо, как приведение, в комнату вошел Чэнь Ли. Подняв руку, он подал сигнал своим людям.
Джейк так и не узнал, хотел ли Чэнь этим сигналом остановить своих слуг или давал им приказ атаковать, поскольку в это самое мгновение в прихожей появился Акира, повергнув всех в замешательство, – он взвалил на себе связанное бесчувственное тело первого из подрывников и бросил его на ковер.
Чзнь замер.
– Вот, Чэнь, те паршивые собаки, которых ты послал на Сакраменто-стрит, – сквозь зубы процедил Джейк. – Предупреждаю тебя в последний раз: если что-нибудь случится с Мэри Ламберт, с ее домом или с ее подопечными, я проверю, насколько остр мой меч, когда рассеку твое тело на мелкие кусочки.
Взгляд Джейка не отрывался от неподвижных зрачков Чэня. Могущественный глава тонга не привык к угрозам.
Акира втащил в помещение второго упирающегося бандита, швырнув его рядом с первым. Поглядывая на Джейка, он улыбался в предвкушении смертельной схватки. Ни один из трех телохранителей не двинулся с места. На лицах двоих явно читался страх. Лицо Куаня было только настороженным.
Чэнь Ли разрешил гостям, явившимся без приглашения, беспрепятственно выйти через разбитую дверь – он был в бешенстве.
И еще билась тоскливая мысль: «Только теперь, когда я увидел, как он владеет катаной, я вспомнил, где уже встречался с Джейкобом Тальбертом».
Хотя с того промозглого дня прошло больше полжизни, Чэнь не мог его забыть. Не мог забыть и поля на острове Кюсю, где на раскисшей от дождя глине произошло кровавое сражение. Именно тогда он добыл свой самый ценный трофей из набегов на японское побережье. Образ крепкого белокожего юноши, который управлялся с катаной как настоящий самурай, навсегда запечатлелся в его памяти – не только потому, что он сам испытал потрясение, но и потому, что все его войско едва не бросилось наутек в каком-то суеверном ужасе. С трудом смог он удержать воинов, хотя силы их вчетверо превосходили силы японцев.
Лицо Чэня тогда было закрыто шлемом, и неудивительно, что Тальберт сейчас не узнал его. Да и сам он в иных обстоятельствах не узнал бы бывшего, противника. Шестнадцать лет сильно изменили Тальберта, превратив горячего, безрассудного юношу в хладнокровного и опасного врага.
Теперь Чэню осталось только сожалеть: ему бы тогда проверить, есть ли признаки жизни в окровавленном неподвижном теле белого воина. А он решил, что истерзанный ранами, покрытый слоем грязи мальчишка так же мертв, как обезглавленный самурай радом с ним. Слишком обрадовался Чэнь пяти мечам, снятым с трупов.
Хорошо, что в прошлый раз он солгал Тальберту. Если бы он признался, что клинки теперь принадлежат Дугласу Маклаури, Тальберт продолжал бы разыскивать их с той же страстью, с которой когда-то пытался защитить товарищей в бою.
Чэнь посмотрел на двух, своих людей, которые должны были устранить Мэри Ламберт, а вместо этого принесли разрушения в его дом и создали угрозу его жизни. Под его гневным взглядом оба съежились.
Так им и надо. Он был рад, что Тальберт завязал им рты и ему не придется сейчас выслушивать оправдания.
Чэнь с презрением отвернулся от них, сделав Куаню знак следовать за ним. Когда они проходили мимо лежащих тел, он тихо обронил:
– Убей их.
Глава 11
Напоминает ли бездонная глубина неба ту, которую я люблю? Нет, нисколько. Тогда почему же я поднимаю очи горе всякий раз, как думаю о ней?
Уже стемнело, когда Джейк вернулся в дом на Ринкон-Хилл.
Дверь открыл Роберт.
– Где Меган? – спросил Джейк, не успев войти в прихожую. Ему сейчас было не до церемоний. Когда он вернулся к миссии Мэри Ламберт, Меган уже уехала. Весь вечер он не находил себе места, теряясь в догадках, куда она могла отправиться.
Он предупредил Мэри об опасности, исходящей от Чэня Ли, и послал членов экипажа «Синидзиро» следить за всем, что происходит вокруг миссий. Кроме того, ему пришлось убрать динамит в надежное место. Он уже не застал Дугласа в Биржевом байке, и банкир преспокойно вернулся домой в изрядном подпитии без своего телохранителя.
Обычно горящие гневом голубые глаза Меган веселили Джейка, подталкивая его к спорам. Но сейчас, предчувствуя ее недовольство, он нервничал, а кулаки машинально искали объект, на котором можно сорвать зло.
Самурай должен при любых обстоятельствах управлять своими эмоциями, – твердил он себе. Меган нарушила его внутреннюю гармонию. За годы, когда он стал воспитывать в себе самурая, он так не удалялся от цели: обрести фудосин. Именно этим и объяснялось ею беспокойство, вспышки раздражения, пустота, которая поселилась в его душе. Он искал чего-то, чем не обладал.
Во что бы то ни стало он должен как можно скорее устранить главную опасность, грозящую Дугласу, получить в награду мечи и возвратиться в Японию. К той жизни, от которой оказался так надолго отринут. Только там он сможет изгнать из себя мучительные страсти, отказаться от полной резких поворотов жизни.
– Мисс Маклаури, – Роберт говорил врастяжку, с ледяным спокойствием, – у себя в музыкальном салоне.
Джейк решил без промедления направиться к ней.
– Прошу прощения, сэр, – попытался задержать его дворецкий, – но мисс Маклаури не любит, чтобы ее беспокоили в такое время.
– Уверен, она не откажется увидеться со мной сейчас.
– Это правило установила сама, миледи и подкрепила его строгими инструкциями на сей счет, – возразил Роберт, выпрямляясь во весь рост. – Она никого не принимает во время своих занятий музыкой.
– Сегодня мне уже пришлось спасать ее жизнь, – резко ответил Джейк, зло сверкнув глазами, – и я хочу сам убедиться, что мои усилия не пропали даром.
Роберт из вежливости хмыкнул, хотя было видно, что он не верит ни одному слову. Неверие дворецкого больно уязвило Джейка, и его охватил новый приступ раздражения.
Он повернулся и пошел прочь, мстительно жалея, что не прихватил с собой в качестве сувенира несколько динамитных шашек – тут бы сразу поняли, что время после полудня он провел с толком, а не в пустых хлопотах, стараясь оправдать свою роль телохранителя. Во всяком случае, Мэри Ламберт отнеслась к его словам со всей серьезностью, особенно когда увидела ведро, доверху наполненное взрывчаткой.
При обходе дома снаружи, чем ближе он подходил к музыкальной комнате, тем крепче брала его в плен злость.
Потом он услышал звуки фортепьяно.
Меган не закрыла дверь в комнату, где играла. Те же густые звуки, которые днем доносились до него из окна миссии, разливались теперь по дому.
