дома.
— Я шел по двору и на ее окна посмотрел, — отозвался Мишка. — Нет ее дома… А раз ты так хорошо себя чувствуешь, что огрызаться начала, тогда рассказывай, только подробно, отчего вдруг на тебя такая паника напала, откуда у твоей сестры появилась машина — три дня назад она еще не собиралась ее покупать, а сегодня вдруг я узнаю, что Маша ездит на машине…
— Сегодня первый день поехала, — поправила Таня.
— Миша, простите, не знаю вашего отчества, — вмешалась Света, — может, пока больную не стоит волновать?
Нет, ты посмотри, какая змея, — больная! Наверное, пока Таня будет смиренно лежать под пледом, ее так и будут воспринимать. Она отбросила плед в сторону и села на диване. Надо сказать, в голове еще шумело.
— Ее уже взволновали, — заметил Михаил, — и вряд ли мы можем сделать ей хуже. Уж мне ли не знать Татьяну Всеволодовну! Мы выйдем во двор, а она за нами следом потащится. Давайте уж рядом с ней посидим и вместе поразмышляем, что могло случиться.
«Потащится»! Как бывший супруг о ней пренебрежительно говорит! Увы, ссориться сейчас с ним Тане не с руки, потому она решила пропустить мимо ушей его слова.
— Кстати, а где твой муж? — вдруг спросил ее Мишка. И этот тоже говорит «кстати».
— Совсем некстати, — огрызнулась Таня. — Считаешь, мы без него ничего не сможем выяснить?
— Я просто так спросил, — криво ухмыльнулся тот, и Таня поняла, что бывший муж на что-то намекает. — Ведь не всегда совпадения на чем-то основаны. И наоборот…
Светлана как-то странно на него посмотрела, но ничего не сказала.
— Он предупредил, что сегодня придет поздно, — сухо вымолвила Таня.
Для обоих, потому что и Светка с интересом уставилась на нее: что скажет? Вообще у Тани создавалось впечатление, что Светлана знает гораздо больше ее. Причем именно о Танином втором муже. Но ни за что не скажет. Вон смотрит своими серыми глазищами и молчит.
— Я всего лишь поинтересовался на тот случай, если выяснится, что у твоей сестры забарахлила машина и она позвонила Каретникову.
— По-моему, это вполне логично, — встряла Светка. Без нее тут не разберутся!
Услышав невольный вздох, Таня посмотрела в угол комнаты, где сидела Шурка.
— Александра, иди к себе.
— Мама, ты все время забываешь, что я уже взрослая.
— Взрослая, — кивнул Михаил, — кто спорит, но сейчас мы с твоей мамой обсуждаем нечто не предназначенное для твоих ушей.
— Если бы ты знал, папа, сколько мне приходится слышать того, что не предназначено для моих ушей. Вот, например, на днях я слышала один очень странный разговор между тетей Машей и Леонидом Сергеевичем…
— Ты подслушивала? — неприятно удивилась Таня.
— Вот еще, подслушивала! — дернула плечом Александра. — Я услышала нечаянно. Вспомни, ты послала меня снять высохшее белье. Так что папа употребил слово «кстати» очень кстати.
— Ты говоришь загадками, — сухо заметила Таня.
— Мало ли, — торопливо вмешалась Светлана, — услышала и услышала. Какое это имеет отношение к отсутствию Маши?
— Не знаю, — протянула Саша, — может, и имеет.
— И о чем говорила Маша с Леонидом Сергеевичем? — спросил Михаил. — Надеюсь, ничего ужасного для ушей юной девушки.
— Не юной, а молодой, — поправила Александра. — Юные — говорят о подростках.
— Да успеешь ты повзрослеть! — заметила Таня. — Чего тебе так не терпится попасть во взрослые.
— Не терпится, потому что я вовсе не хочу в детстве засидеться, — огрызнулась Александра.
— Это намек? Что ты имеешь в виду?!
— Погоди, Таня, — остановил ее Михаил. — А вдруг именно в разговоре между Машей и твоим мужем кроется причина их обоюдного отсутствия?
Он верно почувствовал, что Тане вовсе не хочется знать об этом разговоре. Если Маша ей не рассказала, значит, и незачем это выяснять. У нее внутри даже некий холодок образовался: у ее сестры Маши и мужа Леонида какие-то общие дела, о которых самой Татьяне неведомо? Ну и пусть! Что может быть в этом интересного?
Но разве остановишь этот поток любопытства. Особенно у Карпенко. Сейчас он до всего докопается. Небось станет радоваться, что бывшая жена сидит в дерьме!
Вот до чего они ее довели! Таня употребила слово «дерьмо» чуть ли не по отношению к любимой сестре! Нет, ничего не надо рассказывать! Надо было сразу отослать Шурку к себе. Нашла чем хвастаться: тем, что подслушала разговор!
Татьяне показалось, Саша уже пожалела о том, что проговорилась. Она с сочувствием взглянула на мать, но отступать было поздно, отец ждал ее слов, потому Саша сказала:
— Каретников уговаривал тетю Машу… Ну, он говорил, что может содержать ее и сына, что он с тех пор… он не сказал, с каких пор, а помолчал, как будто она и сама об этом знает. Сказал: «…С тех пор, как мы с тобой… я не могу думать ни о чем другом…» А тетя Маша сказала, что она никогда не нанесет сестре такого удара… Сказала, что, если он не прекратит свои домогательства, кому-то из них придется отсюда съехать!
— Эх, Шурка, зачем ты об этом рассказала! — бормот-нула Светлана.
Девушка смутилась и замолчала. Некоторое время в комнате не раздавалось ни звука.
«Вот наконец пришел и Мишкин час, — подумала Таня. — Сейчас он выскажется…»
Но она ошиблась, Михаил не произнес ни слова. Вернее, о Леньке не сказал, а спросил Таню:
— Где у вас телефон? Таня подала ему трубку.
— И еще: ты помнишь номер машины, которую купили Маше?
Таня не помнила, но на всякий случай в хозяйственной тетрадке записала. Решила для себя, что стоит попозже выучить его на память. А вышло, что это пригодилось уже сейчас. Михаил тут же стал набирать одному ему известные номера и спрашивать, нет ли этого номера в сводке.
Таня понимала, в какой именно сводке, но отчего-то она верила словам Светланы насчет интуиции. Маша жива!
Через некоторое время Михаил сказал Тане:
— Света оказалась права: в сводках дорожно-транспортных происшествий нет Машиного «жигуля», как и нет самой Маши среди пострадавших от действий хулиганов…
Он задумался.
— Кажется, придется подключать ребят из другого ведомства. Эта трубка берет со двора?
— Конечно, берет, — сказала удивленная Таня. — А почему тебе непременно надо выходить во двор?
— У тебя есть дома хорошее вино? — вдруг спросил ее Мишка, отчего она удивилась еще больше и потому нерешительно ответила:
— Есть, а что?
— Ну так угости Свету. Ты же всегда была радушной хозяйкой, а теперь лежишь, больную изображаешь.
Забывшись, Таня метнула в него диванной подушкой. Как в былые добрые времена. Мишка расхохотался, но тут же посерьезнел:
— Извините, но я бы хотел, чтобы этот телефонный звонок вы не слышали. Не обидитесь, девчонки?
— Не обидимся, — за двоих ответила Светлана и улыбнулась Тане: — Пожалуй, твой бывший муж прав: ты уже можешь встать. И от рюмочки я не откажусь, а то, честно говоря, меня слегка лихорадит. Ждать и догонять, говорят, труднее всего. Особенно когда не знаешь, плохих вестей ждать или хороших… Ты как, в порядке? А то я тебе могу транквилизатор предложить. Мало ли, опять чего-нибудь себе представишь. Как
