– А что, Лилли не довольна ролью, которую она получила?
– Конечно! Из нас всех – она самая лучшая актриса, и ей должна достаться главная роль! А ты дала ей роль какой-то дурацкой любовницы Албуана, и у нее всего строчки две текста!
– Амелия, – сказала бабушка, – в театре не бывает маленьких ролей, бывают только маленькие актеры.
ЧТО-О? Я понятия не имела, о чем она толкует.
– Неважно, – сказала я, – если ты не хочешь, чтобы твое шоу провалилось, назначь на главную роль Лилли. Она…
Но бабушка меня перебила.
– Я тебе уже говорила, что мне очень понравилась твоя подруга Амбер Чизман?
У меня просто кровь в жилах застыла. Стоя перед дверью в кабинет ТО, я стиснула в руке телефон.
– Ч-что?
– Мне интересно, что бы сказала Амбер, – продолжала бабушка, – если бы я случайно упомянула, что ты спустила деньги, отложенные на проведение торжественной церемонии выпуска, на контейнеры для мусора.
Я была так потрясена, что не смогла произнести ни слова.
– Э-э, Миа, прошу прощения… – Это мимо меня попытался протиснуться Борис с футляром для скрипки, а я просто тупо стояла на месте.
У меня пересохло в горле, я с большим трудом смогла проговорить:
– Ты этого не сделаешь.
Ее ответ потряс меня до глубины души.
– Ну почему же, сделаю.
Мне хотелось закричать: БАБУШКА, КАК ТЫ МОЖЕШЬ УГРОЖАТЬ СВОЕЙ ЕДИНСТЫВЕННОЙ ВНУЧКЕ????????? ЧТО С ТОБОЙ, КАК ТЫ МОЖЕШЬ!!!!!!!!!!!
Но, конечно, я не могла. В смысле, не могла закричать. Потому что я стояла с телефоном в руке посреди кабинета ТО. И хотя это был кабинет для ТАЛАНТЛИВЫХ и ОДАРЕННЫХ, и в нем собрались одни чудаки, там все равно не полагалось орать в мобильный.
– Я подумала, что, возможно, это заставит тебя пересмотреть свой взгляд на ситуацию, – промурлыкала бабушка. – Разумеется, я ничего не скажу твоей подруге о состоянии ваших финансов, но в обмен на это ты, в свою очередь, поможешь мне разрешить одну небольшую проблему с недвижимостью, для этого тебе нужно только выступить в главной роли мюзикла «Коса!». Суть в том, Амелия, что как потомок Розагунды, ты сыграешь ее роль гораздо более убедительно, чем могла бы сыграть Лилли. Кроме того, ты гораздо привлекательнее Лилли, которая при определенном освещении напоминает собаку… ну, знаешь, бывают такие, с плоскими мордами.
Мопса! А я-то думала, что кроме меня никто этого не замечает!
– Так что, Амелия, увидимся завтра на репетиции, – пропела бабушка, – И вот еще что, юная леди. Если ты желаешь самой себе добра, не советую никому рассказывать о нашем соглашении. НИКОМУ, даже отцу. Ты меня поняла?
И она повесила трубку.
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Мне просто не верилось, правда, не верилось. Я хочу сказать, где-то в глубине души я давно в некотором роде догадывалась, что она такая, Но так ОТКРОВЕННО она никогда себя не вела.
И все-таки, наверное, мне в конце концов придется это признать, потому что это правда.
Моя бабушка – злодейка. Честное слово.
Сами посудите, какая женщина способна пустить в ход ШАНТАЖ, чтобы заставить собственную внучку исполнять ее приказания?
Я вам скажу, какая: злодейка.
Или, может быть, бабушка – антиобщественный элемент, социопат. Я бы нисколько не удивилась, если бы оказалось, что так оно и есть. У нее все основные симптомы налицо. Кроме, может быть, одного: регулярного нарушения закона.
Но хотя бабушка и не нарушает федеральные законы, правила приличия она нарушает просто ПОСТОЯННО.
Закончив разговор с бабушкой, я заметила, что Лилли пристально смотрит на меня поверх компьютера, на котором она верстала первый номер «Розовой задницы Толстого Луи».
– Миа, что-нибудь случилось? – спросила она.
– Это насчет Розагунды, – ответила я. – Жаль, но бабушка не поддается. Она сказала, что я должна согласиться играть Розагунду, иначе она расскажет сама знаешь, о чем, сама знаешь, кому, и меня погонят пинками отсюда и до самого Уэстчестера.
Темные глаза Лилли блеснули за стеклами очков. Мне показалось, что она совсем не удивилась.
– Ну да, я понимаю, она не согласилась.
– Лилли, мне правда очень жаль, что так получилось, – сказала я искренне. – Из тебя бы получилась гораздо лучшая Розагунда, чем из меня.
– Неважно. – Лилли шмыгнула носом. – Мне отлично подойдет и моя роль, правда.
Но я чувствовала, что она только храбрится, а в душе ей очень обидно. И я не могла ее в этом упрекнуть. Ерунда какая-то получается. Если бабушка хочет, чтобы ее мюзикл имел успех, почему она не желает взять на главную роль самую лучшую актрису, какую только может найти? Почему она настаивает, чтобы главную роль играла я – наверное, самая плохая актриса во всей школе… ну, может быть, хуже меня только Амбер Чизман?
Ну ладно. Наверное, половину из всего, что делает бабушка, невозможно объяснить. Наверное, у нее есть какое-то свое логическое обоснование.
Но мы, простые смертные, никогда его не поймем. Эта привилегия доступна только другим таким же пришельцам, которые прилетели вместе с моей бабушкой на одном космическом корабле с далекой злой планеты, где она родилась.
5 марта, пятница, наука о Земле
Кенни только что спросил меня, не перепишу ли я всю лабораторную по молярной массе, потому что вчера вечером, когда он ее дописывал, он случайно залил ее жечуаньским соусом.
Не знаю, что на меня нашло, может, сказалась остаточная злоба… Возможно, пока я разговаривала с бабушкой по телефону, ко мне перешла часть ее злодейства. В общем, я не знаю, чем еще это объяснить. Как бы то ни было, я решила применить к этой ситуации экономическую теорию. Я подумала: «А почему бы и нет?» Все равно самоактуализации у меня не получается, так почему бы не попробовать метод Альфреда Маршалла? Кажется, все так и делают. Лана, например. В итоге ОНА всегда получает то, что ей нужно. И вот я сказала Кенни, что не буду переписывать лабораторную, если он не сделает еще и сегодняшнюю домашнюю работу.
Он как-то странно посмотрел на меня, но сказал, что сделает. Наверное, он посмотрел на меня так странно потому, что он и без того КАЖДЫЙ вечер делает наши домашние задания.
Но все равно. Не верится, что мне потребовалось так много времени, чтобы понять, как устроено наше общество. И все это время я думала, что для того, чтобы обрести спокойствие и удовлетворение, мне нужна юнговская трансценденция.
В итоге, не кто иной, как бабушка – и Лана Уайнбергер – показали мне, в чем
