– Аэродинамическая труба, Хизер, аэродинамическая труба.
Я передумала: зря я решила, что Рейчел нормальная, она сумасшедшая, просто совсем свихнулась.
– Здорово, Рейчел, – сказала я. – Очень смешно. Но знаешь, что? Мне пора идти. У стойки охраны меня ждет Купер, и если я слишком задержусь, он пойдет меня искать.
Рейчел пожала плечами.
– Может искать сколько угодно, у него нет ключа. А мы не собираемся открывать ему дверь. Мы работаем, Хизер, у нас очень много важных дел.
– Рейчел, если мы не откроем дверь, Купер просто обратится к Питу, а тот позвонит кому-нибудь из дежурных, чтобы его впустили.
– У дежурных больше нет ключей от кабинета. Я сменила замок.
На щеках Рейчел выступили два красных пятна, а глаза горели так же ярко, как электрические разряды, проскакивавшие в ее оружии.
– Да-да, – сказала она довольным тоном. – Я сменила замок вчера, пока ты была в больнице, так что теперь ключи есть только у меня. – Она перевела свои неестественно блестевшие глаза на меня. – Хизер, ты ведь понимаешь? Для тебя это не карьера, а просто работа. Помощник директора Фишер-холла. Это что-то вроде небольшого перерыва, антракта между двумя отделениями шоу, правда? Стабильный заработок до тех пор, пока не наберешься храбрости продолжить дело, которое прервала из-за небольшой размолвки с продюсером. Больше эта должность ничего для тебя не значит. В отличие от меня. Для меня высшее образование – это жизнь. Моя жизнь, Хизер. Во всяком случае, так было раньше, до того как…
Рейчел вдруг смолкла и уставилась на меня, но взгляд у нее стал какой-то странный, как будто невидящий, и она закончила:
– До него.
Мне хотелось сесть, у меня начинали дрожать коленки, стоило посмотреть на оружие в руке Рейчел. Но сесть я не посмела. К тому же, сидя, я стану еще более удобной мишенью – неподвижной. Мне нужно как-то отвлечь Рейчел от того, что она собирается сделать со мной и Сарой, а я хорошо представляла, какие у нее планы.
– До него? – Я постаралась придать своему голосу дружелюбный тон, словно мы сидим в кафе и болтаем за чашечкой кофе – мы пару раз действительно сидели с ней в кафе, еще до убийств. – Ты ведь имеешь в виду Кристофера?
– Да, Кристофера.
Рейчел смаковала это слово во рту, как кусочек шоколада – удовольствие, которого она себе никогда не позволяла. Слишком много калорий.
– Да, Кристофера. Тебе этого не понять. Я его люблю. А ты никогда никого не любила, кроме себя, и не знаешь, что это такое. Ты не знаешь, каково это, когда все счастье, какое только есть в жизни, зависит от одного-единственного человека, а он вдруг тебя отвергает и уходит.
Взгляд, которым она на меня посмотрела, мог бы заморозить горячий пончик. Не сказать ли ей, что я знаю, о чем она говорит, потому что испытывала то же самое по отношению к Джордану, который в эту самую минуту, наверное, танцует на больничной койке горизонтальное танго с Таней Трейс. Но мне почему- то показалось, что Рейчел не станет меня слушать.
– Нет, Хизер, тебе этого не понять, – сказала Рейчел. – Ты всегда получала все, что хотела. Тебе все подавали на серебряном блюдечке. А некоторым из нас, знаешь ли, приходится потрудиться, чтобы что-то получить. Взять, к примеру, меня. Думаешь, я всегда так хорошо выглядела? – Рейчел провела руками вверх и вниз по своему плоскому (тысяча скручиваний в день!) животу. – Черт возьми, нет! Когда-то я была толстой. Толстозадой, примерно, как ты сейчас. Я носила двенадцатый размер. – Она засмеялась. – Я заедала свое горе шоколадными батончиками и, как и ты, не ходила в тренажерный зал. Ты знаешь, что до тридцати лет меня никто ни разу – понимаешь, ни разу не пригласил на свидание? Когда ты трясла задницей под лейблом «Картрайт рекордс», я корпела над учебниками, упорно занималась, потому что знала – мне никто не принесет на блюдечке контракт на запись диска. Я знала, чтобы выбраться из дыры и построить свою жизнь, надо работать головой.
Я покосилась на Сару. Она смотрела в окно и отчаянно надеялась, что кто-нибудь, проходя мимо, заглянет в окно и увидит, что тут делается.
Но шел такой сильный дождь, что на улице никого не было. А немногие прохожие, которые все-таки проходили мимо, прятали головы под зонтами.
– И с ним было то же самое, – сказала Рейчел. – Он был мне нужен. Я не в его вкусе, я это поняла после того, как он… как он от меня ушел. Тогда-то я поняла. Я поняла, что мне нужно переделать себя, чтобы стать женщиной такого типа, какой ему нравится. Тебе этого, конечно, не понять. Ты и Сара, вы обе думаете, что мужчину должна интересовать личность. Но мужчинам плевать на ваши личности, уж поверь мне. Хизер, если бы ты не распустилась, Джордан Картрайт до сих пор был бы с тобой. Весь этот треп насчет исполнения собственных песен – все это ерунда, думаешь, ему было не все равно? Мужчинам плевать на умниц.
Рейчел расхохоталась, запрокидывая голову.
Да, мне конец, можно не сомневаться.
30
Когда настанет мой черед
Лететь без обожженных крыльев?
Когда настанет мой черед
Быть умной, радостной и сильной?
Когда настанет мой черед,
Всех удивить, заставить слушать?
