настолько я в нем нуждаюсь. Но было бы неплохо, если бы у меня был кто-то, кому я небезразлична.
Конечно, Джордану я ничего такого не сказала. Все-таки какая-никакая гордость у меня есть. Поэтому, когда он сказал, что уходит, я ответила только:
– Давай.
– Но я тебе завтра позвоню. – Он стал застегивать брюки. – Может, мы как-нибудь пообедаем вместе.
– Ладно, – сказала я.
– Так я позвоню, – сказал Джордан уже из вестибюля.
– Конечно.
Думаю, мы оба знали, что он врет.
Он ушел, я заперла дверь и поднялась к себе. Люси мне очень обрадовалась: ей не терпелось выйти на вечернюю прогулку. Я искала ее поводок и посматривала в кухонное окно на верхние этажи Фишер- холла.
Интересно, удалось Кристоферу Эллингтону так же легко залезть в трусы к Эмбер, как Джордану Картрайту – в мои?
Потом я вспомнила, что упомянутые трусы все еще валяются на полу первого этажа. Я быстренько сбегала за ними, пока Купер не вернулся и не обнаружил на ковровой дорожке неопровержимое доказательство моей глупости.
17
Ты мне сказал: «Любовь прошла»,
Но я тебе не верила.
Стал недоступен, как скала,
Но я тебе не верила.
Промчались дни, с другою ты,
Теперь мне все равно.
Разбились вдребезги мечты,
Теперь мне все равно.
В одном я оказалась права: Рейчел ужасно заинтересовалась Джорданом и моими с ним отношениями. На следующее утро, стоило мне только войти в офис – с влажными волосами, чашкой дымящегося кофе в руке и большой алой буквой на блузке (насчет последнего я пошутила), как она:
– Итак, кажется, ты и твой бывший приятель вчера не плохо поладили?
Она даже не представляла, насколько неплохо.
– Ну да, – только и сказала я.
Я села за стол и нашла номер телефона комнаты Эмбер. Но Рейчел не поняла намека.
– Я видела вас на улице, – продолжала она, – вы разговаривали с сыном президента Эллингтона. Да, с Крисом.
Я сняла трубку и набрала номер Эмбер.
– Кажется, он симпатичный, – не унималась Рейчел. – Сын президента.
– Пожалуй, – сказала я, а про себя подумала: «Для убийцы».
Телефон Эмбер не отвечал.
– И умный, – продолжала Рейчел. – И, говорят, довольно богатый, дедушка основал доверительный фонд на его имя.
Последнего я не знала. Может, Кристофер Эллингтон – вроде Брюса Уэйна?[13] Серьезно. Такой же, только злодей. Может, у него есть под Фишер-холлом пещера, в которую он утаскивает невинных девушек, делает с ними, что хочет, а потом поднимает их наверх и сбрасывает в шахту лифта? Вот только я точно знаю, что под Фишер-холлом ничего нет: я провела в этих подвалах довольно много времени и сама видела, что там полно старых матрасов и мышей.
Наконец, в комнате Эмбер сняли трубку. Сонный девичий голос произнес:
– Алло.
– Привет, – сказала я. – Это Эмбер?
– Угу. Это Эмбер, а кто это?
– Никто, – сказала я. «Я только хотела убедиться, что ты еще жива». – Спи дальше.
– Ладно, – пробормотала Эмбер и повесила трубку.
Ну что ж, во всяком случае, Эмбер еще жива. Пока.
– Так вы с Джорданом снова сходитесь? – полюбопытствовала Рейчел.
Похоже, она не нашла ничего странного в том, что я без видимых причин звоню студентам и бужу их. Вообще-то, это говорит только о том, что и место, где мы работаем, и сама наша работа весьма странные.
