Я замотала головой так резко, что полотенце упало, и мои мокрые волосы рассыпались по плечам. НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!
– О господи! – выдохнула я. – О ГОСПОДИ!
Купер смотрел на меня так, будто я рехнулась. И знаете, что я вам скажу? Наверное, я, и правда, сошла с ума. А иначе как я не разглядела раньше то, что лежало у меня прямо под носом?
– Там работала Рейчел, – с трудом выговорила я. – До переезда в Нью-Йорк Рейчел работала в общежитии в Ричмонде, штат Индиана.
Купер в это время доставал из пластикового пакета белые бумажные пакеты с едой:
– О чем ты говоришь? – замер он.
– Ричмонд, штат Индиана, – повторила я. Мое сердце билось так сильно, что я даже видела, как отворот махрового халата подпрыгивает с каждым его ударом. – Последним местом работы Рейчел был Ричмонд, штат Индиана.
Купер понял, о чем я – это было видно по его лицу.
– Рейчел работала в Ерлкресте? Ты думаешь… ты считаешь что этих девушек убила Рейчел? – Он покачал головой. – Но почему? Думаешь, ей так отчаянно хотелось получить премию Пэнси?
– Нет.
Рейчел точно не станет сталкивать людей в шахту лифта, чтобы получить Пэнси, да она не станет это делать даже ради продвижения по службе. Потому что ее интересует не карьера. Ей нужен мужчина. Гетеросексуальный мужчина с доходом больше ста тысяч долларов в год, если принимать в расчет доверительный фонд, оформленный на его имя.
И этот мужчина – Кристофер Эллингтон.
– Хизер! Послушай, Хизер, извини, но этого не может быть. Исключено. Рейчел Уолкотт – не убийца.
Я втянула воздух.
– Откуда ты знаешь? Я хочу сказать, почему бы и нет? Почему она меньше подходит на эту роль, чем другие? Потому что женщина? Или потому что красивая?
– Потому что это безумие, – сказал Купер. – Знаешь, у тебя был трудный день. Может, тебе лечь пораньше?
– Я не устала! Купер, сам подумай. И Элизабет, и Роберта перед смертью встречались с Рейчел. Я уверена, то, что записано в их личных делах – ну, что их матери звонили директору и все такое, – полная чушь. Не удивлюсь, если они вообще никогда не звонили. А теперь Эмбер…
– В Фишер-холле живет семьсот человек, – напомнил Купер. – И что, все, кого вызывали к Рейчел Уолкотт, погибают?
– Нет, не все, только те, у кого что-то было с Кристофером Эллингтоном.
Купер покачал головой.
– Хизер, постарайся рассуждать логически. Откуда у Рейчел такая сила, чтобы столкнуть в шахту лифта взрослую девушку, которая отчаянно сопротивляется? Сама Рейчел весит максимум фунтов сто двадцать. Это просто невозможно.
– Купер, я не знаю, как она это делает. Но уверена – то, что в прошлом году и Рейчел, и Крис были в Ерлкресте, а в этом году они оба оказались в Нью-Йорк-колледже – не может быть совпадением. Слишком маловероятно. Готова поспорить на деньги, что Рейчел приехала сюда за Кристофером Эллингтоном и его родителями.
Видя, что мне не удалось убедить Купера, я решительно встала.
– Есть только один способ это выяснить.
26
Что я сделала? Чем разозлила?
Что сказала? Чем так расстроила?
Только тебя я всегда любила,
Только о счастье твоем беспокоилась.
Не уходи от меня рассерженным,
Не уходи, я молю о прощении,
Не уходи и обиду не сдерживай,
Не уходи от любви-утешения.
Купер, естественно, не пришел восторг от идеи тащиться на машине в Хэмптон в семь часов вечера в воскресенье только для того, чтобы поговорить с человеком, которого даже полицейские не стали вызывать на допрос. Я считала, что Крис, скорее, расскажет что-то нам, чем полиции, но Купер все еще сомневался. Он твердил, что мне с моими ранами нужен хороший ночной сон, а не шестичасовая поездка в Ист-Хэмптон и обратно. Когда я ему напомнила, что посадить Рейчел за решетку, прежде чем она еще кого-нибудь убьет, – наш гражданский долг, Купер пообещал, что утром позвонит детективу Канавану и изложит ему мою версию.
– Но к утру Эмбер может погибнуть!
Я знала, что с ней пока ничего не случилось. Я только что позвонила в общежитие, к телефону подошла
