лошадки серой масти – может, вам они подойдут? Запряжете их в фаэтон, к примеру.
– Благодарю вас, – сдержанно промолвил Роберт. – Я об этом подумаю.
– Мисс Гамильтон, меня попросили узнать, сколько вам лет! – воскликнул сэр Говард, стукнув кулаком по столу. – Меня на порог не пустят без этого.
– В июне мне исполнится девятнадцать, сэр, – ответила Мелинда.
– Прекрасно, прекрасно! – заметил сэр Говард, положив себе баранины. – Одной из моих дочек тоже девятнадцать. Я купил ей гнедую лошадку. Мои девочки – отличные наездницы! А мисс Гамильтон нравится ездить верхом? – обратился он к хозяину дома.
Роберт в замешательстве уставился на гостя, как будто тот говорил на иностранном языке и требовалось время, чтобы осмыслить его вопрос.
– Не знаю. Я не интересовался.
– Ваши дочери поедут в Лондон, сэр Говард? – спросила Мелинда.
– Ха! Их матушка непременно своего добьется – она большая мастерица по части семейных сцен.
– Надеюсь, там мы с вами и встретимся, – сказала Мелинда.
– А вы тоже туда едете? – спросил сэр Говард у Фоли с явным интересом, который Роберт не мог не заметить. Фоли обратила на сэра Говарда печальный взгляд.
– Нет, – сухо ответил за нее Роберт. – В город они не поедут. Миссис Гамильтон и мисс Мелинда будут жить здесь.
Мелинда побелела как полотно и испуганно взглянула на Фоли.
– Обсудим это позже, – сказала та.
– Так мы никуда не поедем? – воскликнула Мелинда.
– Поговорим об этом потом, дорогая, – спокойно повторила Фоли.
– Нет, я хочу знать сейчас! Мы едем или нет?
– Мелинда…
– Значит, не едем! Я все поняла!
– Дорогая, послушай…
– Не может быть! – задохнулась Мелинда. – Ты позволила ему себя убедить? Просто не верится!
– Я тебе все объясню потом, дорогая.
– Что тут объяснять? Что мы не едем?
Фоли выразительно склонила голову в сторону сэра Говарда, но Мелинда уже не воспринимала никаких намеков.
– Я так и знала! – прошипела падчерица. – Он тебя уговорил! И ты согласилась – из-за сорока тысяч фунтов!
– Мелинда! – Голос Фоли дрогнул.
– Мне все равно! Пусть все слышат! Это жестоко, несправедливо! Ненавижу тебя!
– Это я так решил, – холодно промолвил Роберт. – Ваша матушка ни при чем.
Мелинда повернулась к нему и вперила в него горящий ненавистью взгляд.
– Какое вы имеете право вмешиваться в мою судьбу? – выкрикнула она. – Где вы раньше были? В Индии! Жили во дворце, как набоб! Вам нет до меня никакого дела! И на всех вам наплевать, кроме самого себя!
Она вскочила, размахивая руками, и нечаянно опрокинула бокал с вином. Бокал стукнулся о подсвечник, разбился, и его осколки разлетелись во все стороны, а по скатерти растеклось темно-красное пятно.
Роберт резко встал из-за стола. Руку саднило, и пальцы его сжались в кулак.
– Вот! – кричала Мелинда. – Мне все равно! Ненавижу вас всех, ненавижу! – И расплакалась.
– Мелинда, сядь, прошу тебя! – уговаривала ее Фоли.
– Нет! – продолжала выкрикивать сквозь слезы падчерица. – Ненавижу, ненавижу! – Она взглянула на Роберта с неприкрытой злобой. – Не нужны мне ваши деньги! Ненавижу вас! Лучше бы мне умереть! – рыдала она.
– Довольно, мисс!
Это произнес сэр Говард, и все разом умолкли. Мелинда прерывисто всхлипнула – жалобно, как ребенок.
– Мы не едем, – пролепетала она, давясь слезами.
– Просите прощения у вашей матушки и мистера Кэмбурна, – приказал сэр Говард тоном, не терпящим возражений. – И сядьте на свое место.
Мелинда захлопала ресницами. Губы ее дрожали, слезы текли по щекам, но было видно, что она понемногу приходит в себя.
– Просите прощения, – повторил сэр Говард.
– Да, сэр.
