Глава 15
О, стань возлюбленной моей -
И поспешим с тобой скорей
На золотистый бережок -
Ловить удачу на крючок.
Джон Донн (1572-1631), английский поэт.
- Это так неправильно, - говорю я, лежа голой на такой же голой груди Чаза.
- И поэтому оно так чертовски приятно? - отзывается он.
- Если ад и существует, - говорю я, - то мы непременно будем гореть в нем.
- По крайней мере, мы будем вместе, говорит он. - И я уверен, Элвис будет там. И Эйнштейн. Он был прелюбодеем, не так ли?
Я издаю стон и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на фреску, на которой изображен замок на холме. Это даже не хорошая фреска.
Но я не поворачиваю голову снова, потому что на другой стене висит фреска еще хуже, на ней изображен рыцарь на белом коне. Чаз остановился в 'Рыцарском пристанище', в окна которого вставлены искусственные бриллианты и еще есть башня, чтобы номер выглядел как замок. Когда я поинтересовалась у него, какого черта он предпочел этот отель из всех отелей Энн-Арбора, он ответил:
-Лиззи, у меня в номере есть башня. Как ты можешь задавать мне такие вопросы?
- И Шекспир, - говорит сейчас Чаз. - Он был неверным. Так что по крайней мере в аду нам не будет скучно.
- Я не неверная, - Я не замужем. Я всего лишь помолвлена. И у нас перерыв.
- Ты уточняла все пункты перерыва? - спрашивает Чаз. - А они включают безудержный секс с лучшим другом твоего жениха?
- Перестань, - говорю я. - ты воспользовался мной, когда я была в ослабленном эмоциональном состоянии.
- Я? - Чаз начинает смеяться, моя голова подпрыгивает на его мускулах пресса вверх и вниз. - Ты совратила меня на дороге у дома твоих родителей. Я просто заехал высказать дань уважения, и вот вдруг твой язык у меня во рту, а твоя рука у меня в штанах. Я был так напуган, что почти позвонил в службу спасения, чтобы пожаловаться на сексуального маньяка на свободе.
- Серьезно, - говорю я. - Что мы будем делать теперь?
- У меня есть пара идей, - говорит Чаз, поднимая одеяло и смотря под него.
- Мы не можем позволить животной похоти мешать нашей дружбе, - говорю я.
- Я не хочу дружить с тобой, - говорит Чаз само собой разумеющим тоном. Я перестал хотеть дружить с тобой в канун Нового года. Помнишь? Но ты пошла и разрушила все помолвкой. Я, кстати, в это время спал.
Я откатилась от него и легла на спину, смотря в потолок, который был сделан из того отвратительного материала, который сверкал. Там был потолочный светильник, который был сделан под старину. Я бы не удивилась если бы там была камера слежения, которая записывала каждое наше движение за последние два часа. 'Рыцарское пристанище' казался отелем именно такого типа.
Что делает это место идеальным для дешевого романа с бывшим парнем моей подруги и лучшим другом моего жениха.
- Ты даже не веришь в брак, - жалостно стону я в миниатюрную камеру. Если такая есть.
- Чтож, если я и верил, то, конечно, не женится бы на тебе, это точно, - говорит Чаз. - Ты бы спала с моим лучшим другом за моей спиной, пока я во Франции, а ты на похоронах своей бабушки. Ты бы была наихудшей женой.
Я наклоняюсь, чтобы ударить его, но он переворачивает меня на спину, прижав мои руки к простыне. Секундой позже, он смотрит мне глубоко в глаза.
- Лиззи, - говорит он, его взгляд был суровым. - Ты должна перестать корить себя за это. Ты и Люк были вместе долго. Ты не должна была говорить 'да', когда он просил тебя выйти за него замуж. Я говорил тебе это в то утро в твоей квартире. Если бы ты послушала меня тогда, то смогла бы спасти каждого из нас от душевных мучений. Особенно меня. И себя.
Я уставилась на него.
- Ты думаешь, что я не знаю это? - требую я. - Но ты мог бы не разыгрывать из себя прекрасного принца тем утром. Ты мог бы просто сказать мне, что любишь меня.
- Мне кажется, что я должен тебе напомнить, что во-первых, ты никогда не давала мне шанс ...Ты уже была обручена, когда я проснулся, и, во-вторых, я говорил, что люблю тебя, и ты приняла это за шутку и ушла.
Я застыла. Затем возмущенно говорю:
- Ты хочешь сказать, в спорт-баре? Но ты был такой противный! Я не думала, что ты всерьез сказал это.
Он выглядит, будто ему больно.
- Я обнажил свою душу, а ты подумала, что это противно. Мило
- Серьезно, - говорю я. - Ты был ужасен. Ты не мог же ожидать, что я всерьез восприму те слова...
- Я был смертельно ранен! - настаивает Чаз. - Женщина, которую я любил, и которая, как я думал, любит меня тоже, - не лги, но ты даже сказала, в ночь свадьбы Джилл Хиггинс, что мы перейдем на следующий уровень, - только что обручилась с другим.
- Теперь ты просто смешон, - говорю я. - Соглашаясь перейти на другой уровень и говорить, что я влюблена в тебя - две совершенно разные вещи.
-Если я и был противным, как ты говоришь, я имел на это право,- говорит Чаз. - Ты была похожа на сумасшедшую. Воображала себя помолвленной за парнем, который совершенно тебе не подходит.
- Ты ничего не имел против, когда мы с Люком начали встречаться прошлым летом, - возражаю я.
- Конечно, я не был против того, что ты спишь с ним,- говорит Чаз. - Я никогда бы не подумал, что ты захочешь за него замуж. Особенно, когда я убедился в том, что ты не влюблена в него.
Я все еще лежу под весом его тела и могу видеть только его.
- Я прошу прощения, - говорю я. - Но я, безусловно, любила его.
- Перед Великим Рождественским Инцидентом со Швейной машинкой, возможно, - говорит Чаз. - Но не после. Тебе просто потребовалось кое-какое время, чтобы понять это.
Я уставилась на него, пытаясь выяснить, является ли правдой то, что он говорит. Какая-то часть меня уверена, это не так.
Но другая часть меня в ужасе от того, что это оказалось правдой.
