и все микрофоны, находившиеся в поле зрения, снова повернулись к ней. — По-видимому, он готов допустить, чтобы последние шесть недель семестра студенты колледжа страдали без ассистентов преподавателей, без охраны и без уборки мусора.
— Неправда! — пронзительно крикнула Маффи. — Президент Эллингтон всей душой за переговоры. Он просто не хочет стать заложником группы радикальных крайне левых социалистов!
Я поняла, что Маффи сказала совершенно не то, что нужно, еще до того, как Сара шумно втянула воздух. Репортеры уже потеряли к ним интерес — все равно выпуски новостей на каналах уже закончились, и начались другие утренние программы — и начали упаковывать свое оборудование. Возможно, к полудню они вернутся за свежими новостями.
Однако Сара уже сплотила вокруг себя свою гвардию.
— Вы это слышали? — кипела она, обращаясь к своим товарищам. — Представитель президента по связям с общественностью назвала нас кучкой радикальных крайне левых социалистов! Только потому, что мы требуем справедливой оплаты и медицинской страховки! Что вы на это скажете?
В ответ послышалось растерянное бормотание — наверное потому, что по студенческим меркам было раннее утро и никто еще толком не разобрался, что же, собственно, они делают. Или, может быть, потому что репортеры подняли большой шум, складывая свое оборудование, и Сару никто как следует не слышал. Сара, по-видимому, это поняла, она спрыгнула с деревянного помоста, на котором стояла, и поднесла ко рту мегафон.
— Люди! — Ее потрескивающий в мегафоне голос прозвучал так громко, что старики, с удовольствием игравшие в парке первую в этот день партию в шахматы, с негодованием покосились в нашу сторону. — Чего мы требуем?
Пикетчики меланхолично вышагивавшие вокруг гигантской крысы, ответили:
— Справедливой оплаты.
— ЧЕГО? — заорала Сара.
— СПРАВЕДЛИВОЙ ОПЛАТЫ, — ответили пикетчики.
— Так-то лучше, — сказала Сара. — И когда мы ее требуем?
— СЕЙЧАС! — ответили пикетчики.
— Святой боже! — пробормотала Маффи.
Она смотрела на пикетчиков с таким убитым видом, что мне даже стало ее немножко жалко.
Крыса, из нарисованной пасти которой капала нарисованная слюна, и впрямь выглядела весьма устрашающе. К тому же она слегка покачивалась на легком ветерке.
— Не расстраивайся, — сказала я, потрепав Маффи по плечу.
— Это все потому, что они арестовали того парня. — Маффи все еще с ужасом смотрела на крысу. — Правда ведь?
— Наверное, — кивнула я.
— Но у него был пистолет, — сказала она. — То есть… конечно, он это сделал. У него был пистолет.
— Они так не считают, — возразила я.
— Меня уволят, — выдохнула Маффи. — Меня для того и взяли на эту работу, чтобы не случилось ничего подобного. А теперь меня уволят. А я проработала всего три недели. И заплатила двадцать тысяч маклеру из агентства недвижимости. Для этого мне пришлось продать свадебный сервиз. Теперь не видать мне этих денег.
Я присвистнула.
— Двадцать тысяч. Что же это был за сервиз такой!
— Лиможский фарфор, — ответила Маффи. — С каймой. На двадцать персон. По восемь предметов на персону, включая миски для ополаскивания пальцев.
— Ну и ну, — одобрительно крякнула я. Миски для ополаскивания пальцев… не уверена, что я вообще когда-нибудь их видела. И что значит с каймой? У меня мелькнула мысль, что вообще-то неплохо бы начать разбираться в таких вопросах, если мы с Тедом собираемся… в общем, вы понимаете.
От этой мысли меня слегка затошнило. Хотя, возможно, это вовсе не от мысли, а всего лишь от кофе со взбитыми сливками, выпитого на голодный желудок. Или от вида огроменной крысы.
И тут я заметила нечто такое, от чего сразу забыла про свой желудок.
Я увидела Магду в розовом переднике, которая вышла из Фишер-холла и, лавируя между стоящими в пробке такси, направилась через дорогу к бастующим. В руках она аккуратно несла чашку с дымящимся кофе. Эту чашку она вручила одному пикетчику в серой форме охранника Нью-Йорк-колледжа, который при виде Магды перестал маршировать, остановился, опустил плакат с надписью: «Будущее колледжа — под угрозой» и благодарно улыбнулся.
Это был не кто иной, как Пит.
Который не сидел за стойкой охраны, как ему было положено.
А стоял в парке. В РЯДАХ ЗАБАСТОВЩИКОВ.
— О господи! — Совершенно забыв про Маффи, я побежала к Питу, крича: — Ты что, с ума сошел? Что ты здесь делаешь? Почему ты не в здании? Кто остался за стойкой охраны?
Пит спокойно посмотрел на меня, оторвав взгляд от чашки самого лучшего кофе, который только можно получить в Фишер-холле.
— И тебе тоже доброе утро, Хизер, — сказал он. — Как дела?
— Дела прекрасно! — крикнула я. — Серьезно, кто остался на охране?
— Никого. — Магда посмотрела на меня странным взглядом, изогнув брови. Но потом я поняла, что она не нарочно выгнула брови — просто они у нее недавно выщипаны. — За стойкой охраны присматривала я. Вокруг шнырял какой-то тип из администрации президента. Он сказал, что они пришлют людей из частной охранной фирмы. Только, Хизер, я не уверена, что это хорошая мысль. Ну откуда человеку из какой-то охранной фирмы знать про сопровождающих, которые нужны студентам с ограниченными способностями… в комнатах общего пользования, оборудованных для инвалидов. И откуда человеку из охранной фирмы знать, что не стоит впускать разносчика пиццы, а то он подсунет меню под все двери в здании?
Я застонала, вспоминая вчерашний разговор с Купером. Как же он был прав! Нам придется нанимать охрану из мафии и временных работников из арестантов. Так я и знала.
Потом я кое-что вспомнила и удивленно посмотрела на Магду:
— Постой, а почему ты не бастуешь?
— Мы входим в другой профсоюз, работников общепита, а здесь гостиничный и автомобильный.
— Автомобильный? — Я покачала головой. — Какое отношение автомобильный профсоюз…
— Ты!
Мы все подпрыгнули: наш разговор прервал окрик Сары, многократно усиленный мегафоном.
— Ты зачем сюда пришел, болтать или добиваться перемен? — накинулась Сара на Пита.
— Господи Иисусе! — пробормотал Пит. — Я всего лишь выпил с друзьями кофейку…
— Вернись в строй! — взревела Сара. Пит во вздохом вернул кружку Магде.
— Мне надо идти.
Потом взял свой плакат и вернулся на место в кругу, образованном вокруг гигантской крысы.
Магда посмотрела на протестующих, которые уныло маршировали мимо нас, словно зомби из какого- нибудь ужастика.
— Нехорошо это, — сказала она.
— Да уж! — согласилась я. — Пожалуй, я лучше пойду, подежурю за стойкой охраны. Принесешь мне крендель?
— С укреплением? — спросила Магда. «Укрепление» — это наше кодовое слово, которым, стыдно в этом признаться, мы обозначаем жирный сливочный сыр и три ломтика бекона.
— Обязательно.
Я обосновалась на рабочем месте Пита (предварительно выбросив нечто, что отдаленно напоминало очень старый и очень засохший пончик). Мусорную корзину, куда я выкинула это нечто, довольно давно не опорожняли, нуда, ведь Хулио и его команды уборщиков нет на работе (именно это расстроило меня больше всего). Я тут же установила то, что рассматриваю как начало Нового Мирового Порядка от Хизер — ввела два правила. Первое: «Все резиденты должны останавливаться, показывать удостоверение личности и
